Мое горло было сухим, как каменные стены старого замка, но все же, серебристый лучик надежды приковал меня к центру переполненного обеденного зала. Придворные окружали меня плотным кольцом: море золотых волос и острых улыбок. Но среди них не было моего брата. Среди них не было и его лучшего друга.
– Принцесса Дженесара! – раздался высокий голос.
На мгновение разговоры вокруг меня поутихли. Я опустила голову и притворилась, что вожусь с тонкой цепочкой на моем туго затянутом корсаже. Между нами прошла пара, и я воспользовалась этой заминкой, чтобы ускользнуть от девушки, проталкивающейся ко мне сквозь толпу.
Я вежливо терпела неприкрытый интерес леди Исар к моему брату на протяжении всего ужина. Мне очень хотелось поесть в тишине и спокойствии, так что я чуть не рассказала ей, где именно она может подловить Рена, и, если он в самом деле бросил меня одну, может, так и стоило поступить.
Сжав пальцами свою мягкую шерстяную юбку, я встала на цыпочки и начала пробираться сквозь окружавших меня светловолосых людей.
– Извините, – пробормотала я, задев плечом важного лорда и леди, чьи имена вылетели у меня из головы.
Это был канун моего семнадцатилетия, и практически все придворные моего отца прибыли в Халенборг, узнав, что мы будем праздновать, несмотря на наши военные неудачи. Северная граница подвергалась постоянным нападениям, но многие полагали, что уже через месяц боевые действия сойдут на нет. То же самое они говорили еще семь месяцев назад – когда все только началось.
Мне был противен весь этот спектакль, но королевство нуждалось в празднестве – по крайней мере, так сказал отец. Я бы предпочла оборонять замок из самой высокой бойницы во время снежного бурана болтовне и танцам с придворными. Ведь даже когда белые пряди были спрятаны среди моих светлых волос – а я никогда не жалела времени, чтобы лишний раз в этом убедиться, – их изучающие взгляды заставляли меня чувствовать себя преступницей, пойманной с поличным. Но, может, в этом году все будет не так плохо. Может, Крис попросит меня танцевать с ним.
Навязчивая музыка смешивалась с десятками голосов, пытающихся перекричать друг друга, и отдавалась в моей голове притупленной болью. Мой желудок скрутился в узел, и я ощутила тяжесть лакомств, съеденных за ужином. Рена и Криса нигде не было.
Я коснулась своих волос, убеждаясь, что сложное плетение прически все еще на месте, и ловко обогнула женщину в пышной юбке. Мой взгляд упал на изукрашенный кинжал, висящий у нее на поясе, и я невольно залюбовалась им, жалея, что при мне нет моего меча. Мой отец и его придворные не видели ничего странного в женщинах на военной службе. Ограничения распространялись только на меня.
Леди Исар остановилась возле турийского посла, резко выделявшегося на фоне всех присутствующих оливковой кожей и черными волосами. Ее глаза метались по залу.
Я пригнулась и вжалась в стену, скрываясь за чьим-то роскошным платьем.
– …первый гонец этого сезона прибыл из Турии, и король тут же послал его обратно, – сказала владелица платья своей спутнице.
Я тут же навострила уши. Какое сообщение отец так торопился отправить нашим южным соседям?
– Я слышала… – начала вторая женщина, но замолкла, как только заметила, что я прячусь за ними.
Я вскочила на ноги и попыталась прошмыгнуть в дверь, но мои косы зацепились за железный канделябр, потянув меня назад. Все попытки освободиться привели к тому, что мои волосы завязались еще крепче. В голове промелькнуло одно из самых красочных ругательств Рена, и мои щеки тут же вспыхнули. Может, и хорошо, что брата не было на балу – он бы смеялся надо мной еще лет десять.
– Ваше Высочество, – слуга с кухни прервал мои нелепые конвульсии. Свечи в канделябре опасно зашатались. – Позвольте вам помочь.
Я дернулась еще сильнее и поморщилась от того, что вырвала несколько волосков.
– Нет, нет, со мной все в порядке, – по фальшивости моя улыбка не уступала вежливым гримасам придворных. Я снова дернула головой и наконец освободилась.
Ближайшие придворные смотрели на меня с удивлением и плохо скрываемыми усмешками. Или еще хуже – с жалостью. Придерживая волосы одной рукой, я подняла свою тяжелую юбку. Должно быть, мои щеки уже приобрели ярко-красный оттенок.
– Извините, – запинаясь, произнесла я и бросилась в коридор. Вдруг кто-то заметил белые пряди?
Мне в лицо ударил поток холодного воздуха, и по шее пробежали мурашки. Весна уже должна была прогреть замок.
– Принцесса! – визгливый голос Исар заглушил чей-то тихий разговор у меня за спиной.
Неужели эта девчонка никогда не сдастся? Я подобрала юбку и подбежала к ближайшей двери, но не смогла открыть задвижку. Она застряла намертво.
– Давай же, – пробормотала я, оглядываясь через плечо. Вместо Исар я заметила двух мужчин, стоявших в дальнем конце коридора. Один из них – Крис? В полумраке невозможно было различить лиц, но его манера стоять казалась мне знакомой. Почему они выбрали такое странное место для беседы?
Мои пальцы отчаянно хватались за сломанную задвижку. Исар все еще искала меня, задрав нос, словно собака-ищейка, напавшая на след. Никто – даже Крис – не должен был увидеть белизну в моих волосах.
Изо всех сил я ударила дверь плечом и скользнула в темную комнату. Сердце все еще бешено колотилось в моей груди, когда я прижалась к закрытой двери.
Раздались легкие шаги Исар, и ее платье прошелестело мимо меня и дальше по коридору.
Здесь, в темной гостиной, я наконец выдохнула, впервые за вечер позволив себе расслабиться.
Быть центром всеобщего внимания – очень выматывающее занятие.
Теперь, оказавшись в одиночестве, я могла ослабить свою защиту. Я распустила свои волосы и провела по ним пальцами, освобождая запутавшиеся пряди. Наклонив голову в одну, а затем и в другую сторону, я немного размяла шею, чувствуя, как тяжелые волнистые локоны падают мне на плечи.
Едва ощутимые запахи духов, горящих дров и старой мебели принесли мне долгожданное спокойствие. Мои руки инстинктивно потянулись к волосам, чтобы заплести их в косу, которая скроет белые пряди, струящиеся у виска.
Этот секрет я хранила всю жизнь, поведав его только Рену, после того, как наша мать умерла. И даже в то время, когда мне было три, а брату – пять, он понимал, что этого просто не должно было произойти. Это было невозможно. Белизна, затронувшая всего лишь одну тонкую прядь моих волос, сделала меня опасной. Я была преградой на его пути к трону – трону, которого я не желала.
Я провела рукой по косе. Оставлять волосы распущенными было слишком рискованно.
Спина и ребра неприятно заныли, и мне ужасно захотелось вернуться к себе и лечь спать. За дверью раздались голоса.
