Процессия из семнадцати
колесниц и двух десятков боевых слонов неторопливо въезжала в золотые ворота
Золотого Города.
Хлопья белого риса и
лепестки розоватых ирисов летели под копыта коней.
Дашан, не спавшая двое
суток, стояла, сжимая поводья изо всех сил, и улыбалась. Лицо её походило на
фарфоровую маску. Копна чёрных кос насквозь промокла от пота. Тяжёлые браслеты
оттягивали запястья и больше всего хотелось рухнуть на кровать и утонуть в
забытье.
Маэндра, стоявший на
соседней колеснице, хмыкнул и вполголоса велел:
— Терпи.
Дашан терпела.
— Чествования
победителей мне даются хуже, чем сами победы, — пожаловалась она.
— Война ещё не
окончена, — насмешливо заметил Маэндра, такой же черноволосый, как она, но
постарше и пошире в плечах.
Некогда, когда сама Дашан
была ещё совсем юна, Маэндра стал её первым любовником и наставником — как
в делах постельных, так и в делах войны.
С тех пор, однако, минуло
почти десять лет. Дашан окрепла, вошла в силу, и сама принесла махарадже не
одну сотню рабов и не один акр земель. Вместе с обучением остались в прошлом и
постельные забавы, годные только для гаремных служанок, и ни мужа, ни настоящей
любви Дашан так и не обрела. И больше всего она опасалась, что теперь, после
победы на восточном побережье, махараджа решит наградить её, исправив эту
досадную ошибку.
— Война только
начинается, — отметил Маэндра, как будто услышав мысли шенапати.
— Думаю, поспать нам всё-таки дадут… но не позднее заката начнётся
празднество. Говори махарадже, что мечтаешь прославить свой род ещё больше. И
выбирай побольше рабов. Увидев, что у тебя хороший гарем, он не станет
настаивать на том, чтобы ты выбрала ещё и мужа.
Дашан хмыкнула. Слова
Маэндры не слишком-то утешали её. Хоть Дашан и прослыла знатной мастерицей
плетей, но брать на себя ответственность хоть бы и за рабов она не очень-то
хотела. Это значило, что придётся обустраивать дом. Придётся искать слуг,
которые станут их охранять, следить за интригами в своём дворце… и постоянно
находиться в городе, иначе управляющий обязательно перехватит власть.
— Если у тебя нету
дома… — заметил она задумчиво, — тебе его и не потерять.
Маэндра покосился на
девушку и усмехнулся.
— Ты у нас поэтесса,
Дашан. И вечно витаешь в облаках. Но всё-таки сегодня тебе придётся побыть ещё
денёк на земле. А там, кто знает… Если махараджа пожалует тебе часть новых
земель, построишь там новый дворец и будешь устраивать собственный двор.
— Упаси меня дэвы…
— пробормотала Дашан и замолкла, потому что кортеж въехал на царский двор.
Началась церемония
приветствия героев, во время которой Дашан стояла неподвижно и только косилась
на Маэндру, как будто бы тот мог отпустить её на отдых. Старший товарищ кривил
губы в насмешливой улыбке, но, конечно же, ничего не предпринимал.
Наконец официальная часть
подошла к концу, и победители получили возможность спуститься с колесниц. Дашан
к тому времени еле стояла на ногах, и Маэндра протянул было руку, чтобы её
поддержать, но Дашан качнула головой.
— Отдай распоряжения
за меня, — приказала она, зная, что Маэндра не так устал. — И вели
слугам меня разбудить. Я буду в восточной спальне — где и всегда.
И, больше не оглядываясь
ни на кого, Дашан побрела к себе.
Просторный бассейн уже
был наполнен водой и благовониями. На ходу сбрасывая одежду, Дашан нырнула в
него и прикрыла глаза.
Она так и уснула, не
выбираясь из воды, а проснулась от того, что мальчик-прислужник трепал её по
плечу.
— Луноликая, вас все
ждут!.. — поспешно потупившись, сообщил он.
Дашан выбралась из воды,
при помощи прислужника облачилась в шелка, снова надела на пальцы драгоценные
перстни и вышла на веранду.
Празднество проходило в
саду и стоило ногам Дашан ступить на каменные плиты, как двое воинов шагнули ей
за спину молчаливым эскортом.
Дашан усмехнулась. Хотела
спросить: «Охраняете меня или от меня?», но решила глупых вопросов не задавать.
Мальчик семенил впереди,
указывая путь. Дашан, отдохнувшая достаточно, чтобы думать не только о том, как
упасть на горизонтальную поверхность и прикрыть глаза, любовалась его округлыми
бёдрами, то и дело мелькавшими в разрезах сари.
Дашан думала о том, что
даже если бы замужество не ограничило её свободу, она всё равно предпочла бы
рабов. Во-первых, от них меньше проблем. Во-вторых… Дашан с трудом удавалось
объяснить это себе, но её возбуждала покорность и сила, исходившие от них.
Её положение при дворе
махараджи было слишком необычно и сложно. И ей с трудом удавалось находить язык
с большей частью его семьи. Исключение составляли такие же не совсем
правильные, как она сама.
И ровно в подтверждение
последней мысли, издали послышался заливистый смех Ришимы.
— Дашан, тебе сюда!
— звонко окликнула её девушка, не поднимаясь со своих носилок. В отличии
от свободно стлавшихся по плечам волнистых волос Дашан, волосы её были стянуты
на затылке тугим узлом, но этим заканчивалась дань приличиям, которую Ришима
считала необходимым отдавать.
Дашан знала её с тех пор,
как впервые посетила дворец махараджи. Ришима никогда не сидела дома с прялкой
с другими девочками, предпочитая веселиться наравне с мужчинами. Благо
происхождение позволяло ей не соблюдать никаких правил — Ришима была
сводной сестрой махараджи, дочерью его отца и наложницы. Ни на наследование, ни
на хороший брак она претендовать не могла — кто бы женился на дочери
служанки? Зато и осуждать сестру царя никто бы не посмел.
Дашан опустилась на
подушки возле неё, вытянула перед собой ногу в шёлковой туфле и снова посмотрела
на своего прислужника. Только теперь, когда рядом находилась Ришима, она
отметила, что волосы у мальчика не чёрные, как у всех коренных жителей Золотого
Города, а золотые. Кожа светлая и глаза голубые.
Тому потребовалось
мгновение, чтобы понять, чего хочет от него госпожа. Опустившись на колени,
мальчишка стянул с Дашан туфлю и принялся нежными касаниями разминать сбитую в
дороге ступню.
Дашан откинула голову на
подушки, отдаваясь на волю ласковых рук, а Ришима тем временем продолжала:
— Это первый подарок
махараджи для тебя. Его привезли из-за моря пару дней назад.
Дашан изогнула бровь и,
приоткрыв один глаз, пристальней вгляделась в приобретение. Личико у мальчишки
было милое, руки ловкие, взгляд игривый, но не наглый. На ушках виднелись следы
проколов, но украшений не было — и только теперь Дашан поняла, почему.
Всё, чем пожелает украсить свою собственность, она подарит ему сама.
— Дрессированный, —
заключила она, наблюдая, как мальчишка то и дело косит на неё и тут же опускает
взгляд к ногам. Проверяя собственный вывод, Дашан подняла ногу и провела
кончиками пальцев по розовым губам.
