Альбина Гагиева - Шёпот шагов

Время движется так стремительно, и не поймёшь, то ли прошлое так быстро убегает, то ли будущее катится на нас. Или, может быть, они существуют одновременно: прошлое, настоящее и будущее. Кажется, что это было совсем недавно, а уже прошла вся жизнь; или случилось не так давно, а прошёл век, тысячелетие. Не знаю, как будущее, а прошлое точно существует в настоящем. Оно всегда с нами, нам нравится в него заглядывать, копаться в нём, заново переживать те или иные события, узнавать что-то новое; удивляться, как всё это было. Ещё интересней сопоставлять события, которые происходили в нашей стране, и в других странах в одно и то же время. Интересно их анализировать, сравнивать, как вели себя и что чувствовали мы в этих событиях и в это время. Ведь и тысячу лет назад, как и теперь, у людей одинаковые чувства: страх, радость, любовь. И так будет впредь!

Греческий философ Прокл считал, что «время не подобно прямой линии, безгранично продолжающейся в обоих направлениях. Движение времени соединяет конец с началом, и это происходит бесчисленное число раз». Это события и люди проходят, время остаётся. И мы пройдём…

Учёные уже говорят о том, что пространство и время состоят из множества последовательных миров. Каждый отдельно взятый момент времени – это самостоятельная реальность. Она никуда не исчезает. Сейчас учёные мира работают над машиной времени и уже продвинулись в этой области очень далеко.

И как доказывают сейчас, Вселенная свою историю повторяет с абсолютной точностью, события повторяются. И мы катимся в этом колесе жизни и прислушиваемся к шагам, которые были, которые есть. А может быть и к тем, которые будут. Всё близко, всё рядом.

Наступил 17-й век. И он принёс всей Европе несчастья и переживания. Страшные неурожаи в нескольких государствах, голод, нескончаемые эпидемии, чума. И постоянные войны: французов с англичанами, испанцев с французами, поляков со шведами, с русскими. И всем угрожала могущественная турецкая империя, захватившая Средиземное море.

Французский историк Пьер Шоню назвал 17 век «недобрым». А у нас его называют «бунташным веком». Россия практически перестала существовать, если бы не знаменитый 1613 год. В Англии грянула революция, там казнили короля. И, удивительно, что у наших соседей Польши, Швеции, Пруссии, к началу этого века произошли события, которые поражают своей схожестью. Там тоже умирали короли, не оставив после себя наследника, и это тоже привело страны к непредсказуемым событиям. Что это: предопределение свыше, закономерность времени или случайность? А ведь именно соседи наши, сыграли роковую роль в начале века, в Смутное время для нашей страны, а потом, уже в другом веке понесли за это суровое наказание.

Практически все европейские страны, за исключением Швейцарии и Турции, были заняты войной, которая получила название Тридцатилетней и длилась с 1618 года по 1648. Великие монархи были готовы на все, чтобы возвысить свою страну, свою династию, в ходу были убийства, заговоры, коварство. Эта война была очень тяжёлой и затронула всех. Сначала столкнулись между собой религии: протестанты с католиками, а потом это столкновение переросло в борьбу против европейской гегемонии Габсбургов. Наибольший урон война нанесла Германии, там погибло около четырёх миллионов человек, а по всей империи от войны и эпидемий – около семнадцати миллионов. Кроме того шведы разрушили в Германии почти все металлургические, литейные заводы и рудные копи. Полный крах Габсбурги не потерпели, но обессилили. На первый план вышла Франция, да и Швеция стала великой державой.

Неслыханные бедствия обрушились и на Россию, причём с самого начала века. Лето 1601 года было холодным с длительными дождями и ранними морозами. Осенью сев был проведён недозрелыми семенами, весной 1602 года они дали плохонькие всходы, да и их загубил неожиданный августовский заморозок. А уже в 1603 году засевать поля было нечем, они зарастали травой. Наступил страшный голод: ели кошек, собак, траву, кору, огромное количество трупов валялось на дорогах, начались грабежи, разбой. Страна ещё была переполнена польскими и шведскими войсками, разбойниками, началась гражданская война. Казалось, что всего этого не пережить!

К началу века прошло шестнадцать лет, как умер царь Иван IV Грозный из династии Рюриковичей. Царём стал его единственный двадцатисемилетний сын Фёдор, старший сын Иван умер за три года до этого. Фёдор родился от первой, и самой любимой жены Ивана Грозного. Шестнадцатилетний царь Иван выбрал её из полторы тысячи русских красавиц. Анастасия была такой мудрой, добродетельной, благочестивой и влиятельной, что её почитали и любили все. Иван был молод и вспыльчив, но она управляла им с удивительной кротостью и умом. К тому же она была и очень красивой. Но бояре её не любили, считали, что она ему не ровня, были обижены, что он женился на дочери окольничего, на рабе своей и пренебрёг их дочерьми из великих родов.

Анастасия прожила с Иваном тринадцать лет. Карамзин описывает так: «Тринадцать лет он наслаждался полным счастием семейственным, основанным на любви к супруге нежной и добродетельной. Анастасия цвела юностию и здравием». Она родила шестерых детей, троих сыновей и троих дочерей, но все, кроме двух сыновей, Ивана и Фёдора, умерли во младенчестве. Но в июле 1560 года «царица занемогла тяжкою болезнию, умноженною испугом». В сухое время, при сильном ветре, загорелся Арбат; тучи дыма с пылающими головнями неслись к Кремлю. Государь вывез больную Анастасию в село Коломенское; сам тушил огонь, подвергаясь величайшей опасности: стоял против ветра, осыпаемый искрами, и своею неустрашимостью возбудил такое рвение в знатных чиновниках, что дворяне и бояре кидались в пламя, ломали здания, носили воду, лазили по кровлям. Сей пожар несколько раз возобновлялся, многие люди лишились жизни или остались изувеченными.

Иван IV. Х. Вайгель. Гравюра вторая половина XVI века.

Царь Фёдор. Парсуна.

Царице от страха и беспокойства сделалось хуже. Искусство медиков не имело успеха, и, к отчаянию супруга, Анастасия 7 августа, в пятом часу дня, преставилась. Ей было всего двадцать восемь лет. Никогда общая горесть не изображалась умилительнее и сильнее. Не Двор один, а вся Москва погребала свою первую, любезнейшую Царицу, когда несли тело в Девичий Вознесенский монастырь, народ не давал пути ни духовенству, ни вельможам.

Иоанн шёл за гробом: братья, князья Юрий, Владимир Андреевич и юный царь Казанский, Александр, вели его под руки, а он стенал и рвался. Один митрополит, сам обливаясь слезами, дерзал напоминать ему о твёрдости христианина…».