Виктория Артамонова - Шкатулка

© Виктория Артамонова, 2023

ISBN 978-5-0053-6575-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда я начала писать эту книгу в 2015 году, я не думала, что буду держать её в руках. Мой доктор дал мне три месяца на завершение земных дел и посоветовал написать книгу. Я так увлеклась этой идеей, что забыла про свою болезнь, а она забыла про меня. Случилось Чудо, которое медицина объяснить не может. Написание книги стало целительным для меня. Я пересмотрела свою жизнь, приняла ситуацию, простила себя и других, отпустила прошлое…

Писательство – искренняя молитва.

В шкатулку, которую мы сможем унести с собой в Вечность, после того как прозвучит последний звоночек, мы обычно складываем самые ценные и дорогие для нас мгновения, переживания, впечатления от событий, встреч и даже снов. Всё то, что вызывает яркие, но, к сожалению, не всегда солнечные воспоминания. Я не являюсь исключением, и у меня есть такая шкатулочка, которую я решилась приоткрыть в надежде, что кому-нибудь из вас, мои добрые читатели, что-нибудь в ней покажется душеполезным или просто интересным.

Лето. Деревня в Тверской области, река Волга. Грибы, ягоды, ежи, лошади, утки, рыба. Отдыхаем всей семьёй. Все счастливы, веселы и довольны, но старшенький жалуется на боли в животе. Местный доктор советует лекарство. Принимаем – лучше не становится, прокалываем антибиотики – состояние ухудшается…

Конаковская больница, реанимация. Доктора разводят руками, ставят страшный диагноз и советуют готовиться к худшему.

Ночь. Младшенький сладко посапывает, я молюсь, плачу. Под утро проваливаюсь в сон: яркий свет, на его фоне очень красивая женщина – светлые локоны, голубые глаза.

Она идёт мне навстречу со словами:

– Всевышний прислал меня. Я помогу – твой сын будет жить.

Почему-то я не сомневаюсь, что так и будет.

– Спасибо, как я смогу отблагодарить тебя?

– Когда у тебя родится дочка, назови её моим именем.

– Прости, но я не знаю, кто ты, какое твоё имя.

– Скоро узнаешь… – говорит незнакомка…

Утренние лучи солнца будят меня. Еду в больницу. Путь знаком, поэтому не обращаю внимание на дорогу, а когда присматриваюсь, понимаю, что заблудилась. Поля, за густыми зарослями борщевика – деревушка, на возвышении – храм. Утренняя служба. Через окошечко лучи солнца падают прямо на какую-то икону. Подхожу ближе и замираю: на меня смотрит женщина из сна. Рядом бабуля ставит свечку.

Спрашиваю:

– Миленькая, скажите, пожалуйста, кто эта святая?

– Ксенюшка Петербургская, она самая! Как же это ты не знаешь-то её, дочка? Пойдём на лавочку присядем под Богородицей, я тебе расскажу про святую…

«Жил полковник с молодой женой Ксенией в ладу, любви и согласии, да так они хорошо жили, что соседи им завидовали. Счастье длилось недолго. Через три года Андрей Фёдорович внезапно умер, да так внезапно, что не успел даже принять последнего покаяния и получить прощение.

Смерть любимого мужа настолько потрясла двадцатишестилетнюю вдову, что родные, близкие, соседи стали опасаться за её рассудок. Да и было с чего – Ксения раздала нищим всё своё имущество, а дом подарила знакомой унтер-офицерской вдове с тем, чтобы та стала бесплатно пускать ночевать бедных и бездомных.

Ксения надела мундир покойного мужа и перестала отзываться на собственное имя, говорила всем, что это, мол, Ксенюшка умерла и похоронена, а он – Андрей Фёдорович – жив и ещё долго жить будет. Так начались её долгие, на сорок пять лет, странствия по улицам града Петрова…»

Батюшка строго смотрит на нас и не скрывает своего недовольства – верно, шёпот ему мешает вести службу. Поднимаюсь, благодарю рассказчицу и направляюсь к выходу, женщина идёт следом.

– И вот ещё что… Говорят, не стоит у неё для себя лично чего-то просить, лишь для родных, близких и любимых.

Больница. Доктор улыбается.

– Смерть отступила. Под утро вашему мальчику стало лучше, он будет жить! Чудом могу это назвать, никак иначе!

Десять лет спустя. Лето, Волга. Сыновья с мужем плавают, мы с дочкой строим замок из песка.

Старшенький зовёт нас:

– Мамуля, Ксения! Идите к нам, вода очень тёплая!

– Сейчас, хороший мой, сейчас, достроим и придём…

Петром его назвал дед – большой, добрый, с голубыми смеющимися глазами и тёплыми руками. Удивительные сказки рассказывать был мастер, а больше ничегошеньки он о нём не помнил, только это.

И это оказалось лучшим воспоминанием в его «шоколадной» жизни. Деда не стало, когда Петру исполнилось три года.

Какими были другие картинки из книги детства? Няньки, гувернантки, преподаватели, телохранители, водители…

Красивые и чужие мама с папой на фотографии в спальне. Дорогие и скучные игрушки. Дни рождения с толпой чужих нарядных людей и вселенское одиночество.

В девять лет его отослали в Англию, в престижную школу. Мальчик взбунтовался – сопровождающий привёз его домой. Петра выпороли, объяснили, что он позорит фамилию, и отправили обратно, сократив ему сумму на карманные расходы.

Родители с ним лично общались редко, в основном через секретаря. Когда появился скайп, парень понял, что разговаривать через него, ему, в общем-то, не с кем, да и не о чем.

На окончание школы родители подарили сыну квартиру в шикарном районе Лондона.

В университет он ездил на новенькой Ferrari. На платиновой кредитной карточке всегда было денег столько, сколько нужно, чтобы ни в чём себе не отказывать. Вереницы длинноногих девиц, понтовых «друзей», вечеринки, тусовки… В общем, малина, а не жизнь!

Пётр не помнил точно, когда впервые попробовал то, от чего почувствовал себя безумно счастливым. Он увидел себя маленьким: его брала на руки мама, качала и улыбалась. Папа, молодой и гордый, нёс его на плечах, и мир казался огромным и красивым. В жизни он никогда этого не испытывал, но видел, как это  делали с другими, счастливыми детьми.

Уколовшись, он расслаблялся, смеялся до слёз в окружении настоящих друзей, подолгу разговаривал с мамой, рассказывал ей, как ему одиноко и холодно в этой чужой стране, плакал.

Однажды Пётр попробовал поговорить с ней об этом по телефону, в реальности, но разговор не клеился: мама спешила на презентацию своей новой коллекции одежды.

У него была подруга, которую он любил и вместе с которой иногда пускался в наркотические путешествия. Он предложил ей пожениться и родить ребёночка.

Она долго смеялась над его предложением, а потом заплакала и спросила:

– Кого же мы родим, Петь, после этой дури, что принимаем? Зелёного бегемотика? Да?

А позже она ушла… Куда? Туда, откуда никто обратно не возвращается. Он увеличил дозу и в реальности почти уже отсутствовал. Боль, наивная радость, полёт – и синий туман…

Как-то ему позвонили.

– Алё-е-е… – протянул он медленно. – Мам, это ты про меня вспомнила или ты, пап, хочешь со мной обсудить будущее?