1. Пролог
Может ли корабль чувствовать боль? Может ли стонать в голос, когда его борта вспарывают летящие с чудовищной скоростью снаряды, разрывая обшивку, выпуская наружу воздух? Может ли кричать душой, когда те, кого ты призван защищать и оберегать от тьмы космоса бьются в агонии?
Может, если у корабля есть эта душа...
Рожденная в искалеченном судьбой теле. Не способная жить обычной жизнью, осознающая себя скорее космическим кораблем, нежели человеком, но, в то же время не потерявшая человечности.
И эта душа с легкостью может пойти на любой даже самый отчаянный шаг. Ради тех, кто дорог. Ради тех, кого поклялась защищать. Ради тех, кому завидует...
Тогда, повинуясь её воле, её, рожденной страхом, решимости, пространство разорвется словно тонкий листок бумаги, унося израненное тело вдаль от хищника готового нанести последний удар…
2. Глава 1
«После адаптации системы Нептуна к комфортной жизни для сапиенсов, по решению ООН приоритет в колонизации получили представители азиатских народов. Как и с остальными системами наиболее активными оказались международные корпорации в этом случае японского, китайского и корейского происхождения.
Освоение Тритона продолжалось более-менее мирно вплоть до начала блокады.
Оказавшись отрезанными от остальной Солнечной системы ещё более жестко чем остальные, ведь аморфы могли приближаться к Нептуну вплотную. Однако колониальной власти удалось удержать Тритон от упадка, организовав Совет глав корпораций.
Когда, спустя столетие, все поняли, что снятие блокады в ближайшем будущем не предвидится, было решено официально объявить о независимости, организовав Сёгунат.
В идеале, путем договорных браков, шесть семей, входивших в Совет, должны были слиться в одну и основать правящую династию. Однако к моменту снятия блокады и изгнания аморфов, это ещё не произошло.
С выходом на международную арену, ситуация ещё больше осложнилось в связи с появлением у отдельных семей внешних интересов...»
Алтари Эл-сенсей. «Урок Истории».
23 марта 3052 года
орбита Тритона
Планета Дима пугала.
Красивый сине-зелёный шар, с белыми росчерками облаков, неумолимо приближался, но он не замечал его красоты.
Не думал, что так будет. Этот страх пришел неожиданно. Перед глазами всплывал другой мир. Черно-белый, словно древнее кино. Он помнил тогда на мгновение показалось, что его шторма и бури складываются в оскал черепа... В лик смерти...
«Брррр... Аж мурашки... И чего это со мной?»
Рейсовый межпланетник, на котором Дим летел, шел по маршруту, в штатном режиме... Не то что тогда над Япетом.
«А кроме того, я ведь тогда справился? Но... Неужели я не смогу совладать с этим? Неужели нужно будет забыть о космосе насовсем. Забыть мне, человеку, который нашел в нем смысл существования, который не мог жить иначе из-за инвалидности? Да. Теперь все по-другому. Теперь, спустя год после пережитого, пройдя сотни процедур, я могу с уверенностью сказать – физически я обычный человек. Ну... Почти. Если бы не этот страх».
Мелодично пропела трелью система оповещения:
«Уважаемые пассажиры, просьба убрать все незакрепленные предметы и перевести кресла в посадочное положение. Через десять минут наш корабль начнет процедуру перехода в атмосферу. Не меняйте положения кресла вплоть до стыковки с терминалом космопорта».
Дим почувствовал, как кто-то коснулся его руки.
– Ты в порядке? Справишься?
Его зовут Эл Алтари. Дим не знал настоящее это имя или нет, но именно он, на ближайшие три года будет его патроном. По легенде этот агент имперской разведки дядя юноши. Старший брат матери.
– Дим, может тебе дать снотворное? – с озабоченностью в голосе поинтересовался Алтари.
Теперь вот так коротко – просто Дим Алтари. Подросток подвергшиеся нападению инквизиции только за то, что родился в обществе, не признающем Единую Церковь Мира. Подросток не способный выдержать даже четверть земной гравитации из-за врождённой патологии. Подросток воспитанный и выращенный как придаток корабля. Х-пилот. Он был стерт. Погиб при крушении.
– Нет. Я должен постараться пережить это... – Дим нахмурился: – Иначе никогда не справлюсь со страхом.
Эл удовлетворенно кивнул. Дим выполнил все нужные процедуры и постарался расслабиться в кресле. Закрыл глаза и постарался дышать ровно, не торопясь. Все так как его наставляли.
Время шло. Перегрузки при манёврах почти не ощущались. Иллюминаторы закрыты защитными шторами, дабы не пугать пассажиров светопреставлением за бортом.
– Да уж... Я совсем забыл, что лайнер-то сёгуната... Не имперский...
– А в чем разница? – без особого интереса спросил юноша. Ему нужно было отвлечься.
– В комфорте. Будь это какой-нибудь «Туполев» ощущения были бы гораздо неприятней...
– В Империи плохо строят корабли?
– В Империи делают отличные корабли. Мощные, скоростные, надёжные... – Эл усмехнулся. – Только не комфортные. И для ее жителей – это норма.
– Почему?
– Жизни дороже удобства. Одноклассник нашего корабля, тот же «Туполев», в отличие от этого имеет все шансы выдержать попадание противокорабельной ракеты... – в голосе Алтари звучали нотки гордости. Словно он сам приложил руку к постройке этих космолётов: – Да ещё и ответить обидчику.
Дим не смог удержаться от провокационного вопроса:
– А почему тогда мы летим этим рейсом?
Эл, казалось, совершенно не заметил язвительности подопечного:
– Имперские корабли привлекают больше внимания со стороны... Скажем так, «нежелательных лиц».
Лайнер чуть вздрогнул. Посадка. Оказывается, если стараться не акцентировать внимание на происходящем с кораблем, становится гораздо лучше.
Наверное, из-за нервного напряжения, Дим задал ещё один «неудобный» вопрос:
– Скажите, а почему вы взялись за это задание? Нянькой быть ведь невыгодно для карьеры.
– Я не твоя няня. Я твой опекун. – Эла все же не удалось вывести из себя ни на йоту. – А выгода... Мне плевать на карьеру. Это моё последнее задание. Я устал и хочу на пенсию... Ладно. Пошли к выходу. Нам ещё пару часов придется уделить бюрократии...
***
Первое, что поразило Дима, когда они вышли из космопорта, это отсутствие некрасивых людей.
Идеальные черты лица. Пусть разные по возрасту, разные по чертам, но симметричные и пропорциональные.
И лишь дети не показались ему такими.
– Разве в нептунианском сегунате разрешена геномодификация? – удивительно спросил юноша.
Его спутник посмотрел с некоторым непониманием. Его взгляд выражал немой вопрос «Как так, что ты этого не знаешь?» Но он всё-таки с улыбкой ответил:
– Это просто пластическая хирургия. Местные очень трепетно относятся к внешности. В шестнадцать, перед получением паспорта, большинство устраняет недостатки... Традиция такая.
– Не вписываюсь я как-то в эту традицию... – проворчал Дим.
