«Если женщине стали малы брюки, она думает: «Ужас, опять я потолстела», если мужчина не влез в джинсы, он решит, что они сели после стирки».
Я усмехнулась. Замечание ехидное, но права радиоведущая программы «Болтовня без повода», которую я сейчас слушаю. Не далее как вчера Иван Никифорович появился в столовой и стал возмущаться:
– Надя опять постирала вещи неправильно, не на той программе, моя любимая рубашка уменьшилась аж на два размера!
Мне стало смешно. Сорочка села? Ну-ну! Я не могу назвать себя тростинкой. Я крупная, высокая, ширококостная и прекрасно понимаю: если буду безостановочно лопать пироги, мороженое, макароны, быстро превращусь в помесь свиньи со слоном. Поэтому я старательно укрощаю свой аппетит. Справедливости ради замечу: иногда он меня побеждает. Но, уложив в себя пирог, который испекла моя свекровь Ирина Леонидовна, я испытываю муки совести и бегу на следующий день в фитнес. Кстати, служебная инструкция предписывает мне, начальнице особой бригады, регулярно заниматься спортом. Много усилий я трачу на то, чтобы стрелка весов по утрам не отклонялась вправо. И могу похвастаться: последние годы вес не растет. Туда-сюда бродят два кило, но это вода.
– Объясните Наде, что рубашки – это не простыни, – возмущался тем временем супруг, – их не кипятят!
– Не в этом дело, – возразила Рина, – Надя правильно стирает. Ни у меня, ни у Танюши проблем с одеждой нет.
– И почему моя любимая сорочка мне мала вдруг стала? – задал гениальный вопрос Иван.
– Потому что кто-то слишком много ест, – процитировала свекровь слова Кролика из мультфильма про Винни-Пуха.
Иван обиженно засопел и ушел, Рина вскочила.
– Надо непременно найти клинику, где носорога в кузнечика превращают.
– Ваня никогда туда не пойдет, – вздохнула я.
– Поживем – увидим! – воскликнула свекровь и унеслась, за ней помчались два французских бульдога, Мози и Роки.
Вопль телефона выдернул меня из воспоминаний о вчерашнем дне.
– Ты где? – спросил Димон.
Ну вот. Если звонит Коробков, стопроцентно придется в восемь вечера возвращаться в офис.
– Домой направляюсь.
– Разворачивайся. Человек на подъезде.
– Кто? – вздохнула я.
– Вольдемар фон Сиракузский, таец русского происхождения.
Я возмутилась.
– Ты выбрал неподходящее время для шуток. Я устала, как вьючный верблюд. Домой хочу. В ванну с пеной. Рина испекла творожник. А еще чай нам подарили, из Франции привезли, аромат у него потрясающий. Мечтаю выпить чашечку, слопать кусочек запеканки. Неужели ты полагаешь, что я поверю про визит фон Сиракузского, тайца из России? Приятно знать, сколь высокого мнения Коробков об уме госпожи Сергеевой, но кое-какая соображалка у меня есть.
– И мне приятно узнать, что ты меня мелким пакостником считаешь, – с обидой в голосе сказал Димон. – Да, я люблю пошутить, но не так глупо, мои шутки интеллигентные, с тонким юмором.
– Кто Йосику, главбуху, интеллигентно, с тонким юмором на стол заводную жабу поставил, и она прыгнула, когда он папку взял? – спросила я. – Вообще-то так веселятся дети в третьем классе, а в четвертом перестают.
– Всем это понравилось! – начал оправдываться Димон. – Ржачка стояла на целое здание! Йоська в коридор вылетел, орал: «Помогите!»
– Да уж, – хмыкнула я, – охрана примчалась, всех на пол мордами уложила, решили, что кассу грабят. Хохма роскошная!
– А кто виноват, что Краснов безобидной механической игрушки испугался? – пожал плечами Димон. – Придешь у него денег просить на расследования, смету покажешь, а Йося за голову картинно хватается: «Дима! Моя жаба от инфаркта уже умерла». Ну я и подарил ему лягушку, чтобы заняла вакантное место погибшей особи. Ты далеко?
Я не ответила, на второй линии была Рина, и я быстро переключилась.
– Когда домой приедешь? – почему-то шепотом спросила она.
Я зачем-то тоже понизила голос.
– А что?
– Не езжай домой.
Мне стало смешно. Рина в своем духе. «Когда домой приедешь? Не езжай домой».
– Я скинула тебе адрес, – продолжала свекровь, – Ване ни слова, это секрет. Жду.
– Прости, меня вызвали на работу, – вздохнула я.
– Ничего. Посижу, чаю попью.
– Ты в гостях?
– Нет. В одной фирме.
– Они, наверное, скоро закроются. Уже поздно.
– Сюда можно в любое время дня и ночи приехать, – заверила Рина. – Ване пока ничего знать не нужно.
Мечта понежиться в ванне с пеной разбилась как стакан, упавший с небоскреба.
– Как только освобожусь, так сразу, – пообещала я.
– Не волнуйся, не спеши, я лежу на диване, играю на айпаде в «птичек» и ем малиновое суфле, – прочирикала Рина и отсоединилась.
Я вернулась к прерванной беседе.
– Ты где? – повторил Димон.
– Вхожу в лифт, – ответила я и вошла в кабину.
Малиновое суфле, наверное, вкусное, сейчас бы я его съела. А вот в Angry birds мне играть не интересно. Я вышла из того возраста, когда нравятся компьютерные игры. Но Ирине Леонидовне по менталитету двенадцать лет. Сколько по паспорту, понятия не имею. Да и не имеет к свекрови отношение цифра, которая указана в основном документе россиянина. Рина обожает бродилки, квесты, Angry Birds, пазлы и все такое. Она член гейм-центра. Не спрашивайте, что это такое, я компьютерная балда, могу только почту прочесть. А мать Ивана прямо хакер. Зарегистрировалась она в центре под ником «Иришка-мартышка», указала возраст: двенадцать лет.
– Я не принадлежу к молодящимся бабулькам с ярко-розовым румянцем, блондинистыми кудрями, глазками, которые ночью из-за многократной блефаропластики плохо закрываются, – тараторила она, показывая свой айпад, – но если честно укажу свой возраст, кто с мумией в птички на арене сражаться будет? Останусь одна. Смотри, какое письмо мне прилетело в день рождения: «Дорогой дружочек, Иришка-мартышка, фирма «Компрыгигр» поздравляет тебя с тринадцатилетием. Мы рады сделать подарок игроку, который вошел в нашу десятку лучших. Отправляем тебе новую игру «Принцесса и стадо монстров» бесплатно. А еще ты получаешь сундук с монетами для покупок в этой игрушке. Учись хорошо, слушайся родителей, они плохого не посоветуют. С любовью к тебе, генеральный директор». Подпись неразборчива. Эх, зря я указала, что мне двенадцать.
– Почему? – не поняла я.
– Не подумала, что годы летят, – скисла Рина, – этак и двадцать натикает. Буду в центре старухой считаться.
– Не беда, зарегистрируетесь заново и опять станете девочкой, – улыбнулась я.
– А мой рейтинг, статус три золотые звезды, второе место в десятке лучших игроков? – чуть не зарыдала свекровь. – Прикажешь всего лишиться? Заново авторитет зарабатывать?
Я отвернулась к стене, чтобы Рина не увидела на моем лице улыбку, потому что вспомнила, как пару месяцев назад, вернувшись после празднования юбилея Ивана домой, его мать обнаружила, что потеряла бриллиантовое колье. Наверное, оно расстегнулось, упало, а свекровь, самозабвенно танцуя рок-н-ролл, и не заметила этого. Сколько стоит украшение, лучше не говорить. Узнав новость, я кинулась в аптечку за валерьянкой, но когда притащила в столовую рюмку с остро пахнущей настойкой, Ирина Леонидовна мирно пила чай.
