Все вы наверняка знаете, что в году 365 дней… 365 отрезков, состоящих из 24 часов, 1440 минут, 86400 секунд. И целая бесконечность мгновений… Каждую секунду в мире что-то происходит. Одни люди налаживают свои дела, другие теряют все свое состояние, одни рождаются, другие умирают. Кто-то сейчас уже проснулся, а кто-то только ложится спать. Кто-то встретил нового человека, а кто-то потерял лучшего друга. Одни моменты нашей жизни совершенно обычные, ничем не отличающиеся от других, а другие могут поменять нашу жизнь очень резко и, возможно, зло.
Это было самое обыкновенное февральское утро. Оно ничем не отличалось от других – дул холодный, колючий ветер. Серый снег все еще лежал на земле. Небо было затянуто светло-серыми облаками.
Набережная была пуста, лишь на пристани стояла девушка. Она, закутавшись в шаль, смотрела на противоположный берег реки. «Снег ночью будет, – думала она, смотря на облака, – как тогда…»
Самые обыкновенные дни оставляют в нашей душе как приятные воспоминания о каких-то событиях, так и гниющие шрамы. С тех пор прошло так много дней, недель, месяцев. Причем, самых обыкновенных. Пять лет назад все закончилось именно здесь, именно на этой пристани. Именно тогда, пять лет назад, она сделала свой выбор. Но правильный ли? Она до сих пор не знала. Но была рада, что все закончилось.
24 июля, 1942 г.
г. Ростов-на-Дону
Таня с презрением смотрела на проезжающие мимо нее машины, везущие в себе сотни, тысячи эсэсовцев. Ростов был оккупирован.
Таня должна была эвакуироваться вместе со всеми пару дней назад, но не успела. Все, кого она знала, успели уехать, а она нет. Она осталась в городе вместе с матерью. «Может, – думала она, – это и к лучшему. А вдруг Коля письмо пришлет, а меня не будет?»
Коля – ее старший брат, ушедший к партизанам. Она не видела его уже месяц, но знала, что с ним все в порядке. Это не первый раз – в 41 году Коля уже уходил к партизанам. И тогда она не видела его всего два месяца. Но тогда он вернулся к ней живой и невредимый, как и обещал. «И в этот раз вернется», – твердила она себе.
Коля заменял ей отца. До войны отец постоянно пропадал на работе – завод полностью забирал его у семьи. Сейчас его забрал фронт. За прошедший год она получила от отца лишь три письма. «Все в порядке. Не обещаю скоро вернуться. Позаботься о матери» – письма были почти одного и того же содержания. Менялись лишь места их отправки. «Хотя бы живой, и то радует», – вздыхала мать, читая письма.
Таня, поняв, что руки наконец отдохнули, взяла чемоданы и продолжила идти, недобро посматривая на немцев. Она должна была уехать пару дней назад вместе со всеми, но ее попросила остаться на денек ее подруга – Лиза Булавина. Она хотела, чтобы Таня проследила за тем, как из их квартиры увезут мебель. Увезти должны были на следующее утро, когда семья Булавиных уже должна уехать. И Таня по доброте душевной согласилась. Грузчики не приехали, мебель никто не вывез, а Таня не успела на свой поезд.
Вчера они с матерью снова попытались эвакуироваться из Ростова на последнем поезде. Но сначала их чуть не затоптали на вокзале, украли одну из материных сумок, а потом попросту не пустили к вагону, так что пришлось ночевать на вокзале. Как потом оказалось, вокзал захвачен немцами. Да и не только вокзал, а весь Ростов.
Мать, раздосадованная тем, что они не успели на поезд, проклиная Лизу Булавину с ее мебелью, вернулась домой, а Таня, решив погулять по городу, свернула на Энгельса.
И вот сейчас она шла возле здания университета, смотря на проезжающие мимо нее машины. Чемоданы с вещами нещадно оттягивали ей руки вниз и резали ладони. Хотелось бросить их прямо тут, на тротуаре. Но она не могла этого сделать. Ей нужно было вернуться домой. «Ничего, – думала она, – сейчас будет дом Лизаветы, а почти рядом мой. Тут же идти – всего ничего».
Уже возле прохода во двор дома, где жила Булавина, Таня снова остановилась передохнуть. В этот же момент рядом с ней остановился черный Хорьх с опущенными стеклами. Его пассажир, красивый блондин в форме, сидящий на задним сидении, повернул голову в сторону девушки, снял солнцезащитные очки и подмигнул ей. От неожиданности Таня выронила один из чемоданов. Немец рассмеялся и быстро что-то заговорил на своем языке. Таня, которая в школе учила немецкий, из всей его речи разобрала лишь слово «красавица». Стараясь не обращать внимания на продолжавшего что-то говорить блондина, она ловко подняла чемодан и юркнула во двор.
Таня, спрятавшись за аркой, ждала, когда уедет тот самый Хорьх с сидящим внутри него блондином. Прождав минуты три, она снова вернулась на улицу. «Ну, теперь эти немцы повсюду, – думала она. – Так что не вечно же мне прятаться».
Девушку немного смутило то, что тот блондин засмеялся. Да и вообще, все те немцы, которых она сегодня видела… Не такими она представляла себе их. В ее воображении они были кусками камня, лишенные всяких эмоций и чувств. Но все это лишь до сегодняшнего утра. Ведь она впервые увидела их вживую. И они никак не были похожи на то, как она их воображала. Они смеялись, разговаривали. Они были как самые обычные люди. Хотя, почему «как»? Они и были самыми обычными людьми. Только носили они другую форму.
Наконец придя домой, Таня оставила чемоданы у двери и устало прислонилась к стене. Ей казалось, что она прошла не около километра, а, как минимум, десять. Сейчас ей хотелось просто лечь поспать.
Пройдя в коридор, она остановилась на пару секунд. Собственная квартира показалась ей какой-то чужой, мертвой. Из-за открытой двери, ведущей в одну из двух комнат, выглядывал полупустой шкаф. Рядом на полу стоял хрусталь, который Таня с мамой очень хотели, но не смогли перевезти – он был слишком тяжелой ношей. Фикус одиноко стоял на подоконнике, уныло повесив листья. Таня, вздохнув, протерла ладонями глаза и прошла в кухню.
Опустившись на стул, она положила руки на стол. Мать молча стояла у плиты. Нет, она ничего не готовила. Таня уже знала ее эту привычку – когда она о чем-то серьезно задумывалась, то стояла у плиты и, сложив руки на груди, смотрела куда-то сквозь окно. И Таня знала, о чем сейчас она думает. Как жить? Немцы оккупировали город. Что будет? Будет ли эта оккупация такой же короткой, как и первая? Что ждет Ростов?
– Таня, – неожиданно тихо произнесла ее мама, – Лиза умерла.
Девушка посмотрела на мать. Та, так и не поворачиваясь к ней лицом, продолжила говорить:
– Тот эшелон, в котором они ушли… Их подожгли возле Батайска. Все было зря… Мы могли бы успеть на поезд, если бы не мебель…
Женщина еще что-то тихо говорила, но Таня ее не слушала. Она встала из-за стола, медленно прошла в коридор и, взяв связку ключей, вышла из квартиры.
