Дневник, запись № 001
Принято считать, что каждый великий человек заслуживает собственного биографа. Именно поэтому я и взялся вести эти личные записки о деятельности моего шефа за время его службы в Космическом Легионе. Могут, конечно, найтись такие, кто поставит под сомнение его принадлежность к великим людям, но на это я должен буду возразить, что он все же очень близок к величию и что моя привилегия вести подобный дневник определяется в первую очередь тем, что я провел бок о бок с ним достаточно долгое время. К тому же должен заметить, что Чингисхан и Джеронимо[1] тоже в некоторых кругах считаются великими людьми.
Что касается моей собственной персоны, то я всего лишь слуга, или, по-военному, денщик, бэтман. (Людей малоначитанных я попросил бы воздержаться от восприятия этой должности как обязанности быть во всем похожим на популярного героя многочисленных комиксов. Я всегда считал, что такие книжонки – не очень-то достойный пример для подражания, и старался отговаривать тех, кому служил, от излишней тяги к этому липкому, навязчивому развлечению, каковым бывает их разглядывание.) Меня зовут Бикер, а все остальные сведения обо мне будут просто излишними.
Я был рядом со своим шефом еще до того, как он поступил добровольцем на военную службу, и тем не менее глубоко убежден, что действительно заслуживающий внимания период его карьеры начался именно с военного трибунала. Чтобы быть совершенно точным – с первого военного трибунала над ним.
Интерьер комнаты ожидания был того самого вида, встретить который можно лишь в вестибюлях захолустных театров, влачащих самое жалкое существование. У двух противоположных стен стояло по провалившемуся дивану неопределенной расцветки в окружении нескольких складных деревянных стульев, которые если и были новыми, то из самых дешевых, а единственный стол, заваленный множеством журналов, вполне мог бы сойти за рабочее место археолога.
Эту картину дополняли двое мужчин, явно куда более подходивших друг к другу, чем к окружающей их обстановке. Один из них был среднего роста, плотного сложения, в строгом гражданском костюме, гражд, как было принято здесь называть подобных людей. И все время, пока он с достоинством восседал на провалившемся диване, его румяное лицо сохраняло то вежливое выражение, какое обычно сопутствует процессу длительного ожидания. Казалось, он упорно не обращал никакого внимания на своего спутника, лениво созерцая экран микрокомпьютера, который держал в руке перед собой.
Второй из находившихся в этой комнате был внешне спокоен или старался так выглядеть. Худой и подвижный как хлыст, он, казалось, лучился едва сдерживаемой энергией, меряя шагами периметр комнаты. Если бы вдруг получилось так, что в приемной родильного дома оказались тигры, ожидающие появления на свет своего потомства, то зрелище переживаемого ими волнения мало бы чем отличалось от вида этого нервно расхаживающего молодого человека. Впрочем, возможно, правильнее было бы сравнение с пантерами, поскольку форма, которую носил молодой человек, имела цвет ночи и выдавала принадлежность ее хозяина к Космическому Легиону. Черный цвет был выбран Легионом не столько из соображений эстетики или маскировки, сколько исходя из того, что окраска должна скрыть тот факт, что Легион, ограниченный в бюджетных средствах, скупал за бесценок излишки самого разнообразного обмундирования. Но, как вы сами понимаете, не того, которое носил этот молодой человек. Звездочки на его воротнике указывали, что он имел чин лейтенанта, и, как у большинства офицеров, его форма была сшита на заказ в полном соответствии с единообразием обмундирования, установленным в Легионе. Качество ткани и ручная работа его одежды несколько отличались от общепринятого в подобных случаях, хотя он явно умышленно выбрал один из самых простых покроев.
– Сколько еще ждать, пока они объявят решение?
Вопрос сорвался с губ лейтенанта почти неожиданно как раз в тот момент, когда он начинал свой пятидесятый круг по комнате.
Мужчина, сидевший на диване, даже не глянул в его сторону.
– Не моего ума это дело, сэр, отвечать на такие вопросы.
Это была первая реакция на все ворчание лейтенанта, и тот решил ею воспользоваться, чтобы дать выход своему раздражению.
– Мне не нужна вот такая лакейская болтовня, Бикер! С каких это пор ты либо не имеешь собственного мнения на тот или иной счет, либо не решаешься им поделиться с мной… Я к кому обращаюсь?
Бикер оторвал взгляд от экрана микрокомпьютера и перевел глаза на лейтенанта.
– Ну, хорошо. На самом деле вы как вступили в Космический Легион, стали скрытным чуть-чуть более обычного, сэр… а может, это началось еще тогда, когда у вас только появилась мысль об этом. Однако в данном конкретном случае мне показалось, что ваш вопрос был чисто риторическим.
– Он был… ну, не важно. Ответь на него, Бикер. Давай, говори.
Осторожно, следя за каждым своим движением, дворецкий отложил в сторону компьютер.
– Я весь внимание, сэр. Не могли бы вы повторить свой вопрос?
– Чем, по-вашему, они так долго заняты? – сказал лейтенант, возобновляя движение по комнате, но на этот раз он делал это чуть медленнее, поскольку попутно был занят еще и тем, что выражал вслух свои мысли. – Ведь я же уже признал себя виновным!
– Простите, что повторяю прописные истины, – произнес Бикер, – но если вина уже установлена, то дело только за формулировкой приговора. И похоже, тут-то суд и столкнулся с некоторыми затруднениями, я имею в виду – какое наказание будет в полной мере соответствовать тяжести вашего проступка.
– Да, но что в этом может быть сложного? Я совершил ошибку. Ну, так что? Я более чем уверен, что и до меня бывали легионеры, которые совершали ошибки.
– Да, несомненно, – согласился Бикер. – Однако я не вполне уверен, что у многих из них были такие же отягчающие вину обстоятельства. Я более чем уверен, что если бы кто-то еще попытался начать обстрел позиций в момент церемонии подписания мирного договора, как было сообщено в средствах массовой информации…
Лейтенант при упоминании об этом поморщился.
– Я же не знал, что именно происходило в это время. Наши средства связи вышли из строя, поэтому мы так и не получили приказа о прекращении огня. Между прочим, у нас был приказ не пользоваться связью.
Бикер терпеливо кивал. Он уже слышал все это раньше, но понимал, что лейтенанту сейчас было необходимо еще раз вернуться к своим воспоминаниям.
– Насколько я понимаю, вам приказали нести боевое дежурство, соблюдая полную тишину и засекая каждый корабль, покидающий планету. Не было никакого разрешения производить бомбардировку.
