– Красавчик, ты желаешь испытать любовь к этой грёбанной жизни и преждевременно не наложить на себя руки? – где-то за спиной Чесли Мура раздался прокуренный женский голос, вырвавшийся из бездонной глубины поздней дождливой октябрьской ночи.
Чесли обернулся и увидел перед собой пожилую женщину с ярко накрашенными блестящей помадой губами. Начёс её редких обесцвеченных длинных волос, торчащий во все стороны, ещё с начала восьмидесятых, выглядел чрезвычайно дерзко.
Она стояла, опираясь спиной о стену дома, возле пристройки с разбитыми временем ступеньками, ведущими куда-то вниз. Невысокую, слегка сгорбившуюся фигуру женщины и её давно немолодое лицо освещала мигающим светом разноцветных лампочек вывеска со странной надписью «Симулятор Смерти».
– Да, я вовсе и не собирался покончить со своей жизнью. Просто заблудился в неизвестном мне городе. Я сегодня прилетел часов пять назад и вот решил пройтись. А Вы отсюда? – указывая взглядом на мерцающую вывеску, спросил женщину Мур.
– Ну, да. Я зазываю посетителей. Это моя работа.
Женщина, продолжая разговор, одной рукой опираясь о кирпичную тёмно-красную стену, стала медленно спускаться вниз по каменной лестнице, в полной уверенности, что незнакомец следует за ней.
– Слушай, Красавчик, всего лишь за какие-то вонючие пятнадцать баксов тебе Джон устроит прогулку на ту сторону. Она приостановилась на полпути вниз, убедилась, что Чесли идёт за ней, и продолжила разговор. – Оставишь все свои печали там и вернёшься обратно уже таким жизнелюбцем, что эта задница покажется тебе волшебным раем. Вот, вспомнишь меня, идём.
И Чесли шёл за ней.
Дойдя до металлической ржавой двери внизу лестницы, она открыла её на себя и, приглашая Мура пройти первым, сказала:
– Чем больше к нам будет посетителей, тем скорее наш город научится жить по-новому. Кругом одни выродки и ублюдки! А ты, заходи.
Чесли зашёл. За ним вошла и она, плотно изнутри закрыв за собой дверь на затвор.
Тусклая единственная лампочка над головой крупного темнокожего мужчины, одетого в светлый бежевый лёгкий комбинезон, освещала небольшую комнату, стены и пол, которой были полностью выложены белым кафелем. Громила, внимательно оценив взглядом Чесли, представился:
