На пустыре кружат стаи ворон. Ветер поднимает пыль. Унылая равнина упирается в лес, где высятся ржавые вышки. Над ними тяжелое небо. Вокруг безлюдно, если не считать пары оборванцев, которые ковыряются в мусорных завалах.
На куче покрышек сидит юноша с белой, почти как у фарфоровых кукол, кожей и разговаривает сам с собой. Он нервно дергает головой и между его пальцев искрится электричество, когда он пытается приглаживать волосы. Невдалеке, пугая ворон, гуляет рыжая девочка. Она нагибается, бесстыже сверкая ногами, и поглядывает в его сторону.
В собранном из картона шалаше укрывается Умм-Ма’шар со своей единственной наложницей и бессменным рабом. Наложница Джамиля морщит нос от вечного недовольства. Имя ее Джамиля, то есть красивая, кажется преувеличенным и не вяжется с характером. Раб, которого для хохмы прозвали Абдулла, то есть раб божий, особых забот не требует. Он тихо сидит в углу. Умм-Ма’шар, натянув капюшон на самые брови, растянулся на земле. Его давно раздражают громкие звуки. Посреди шалаша сияет экран. Умм-Ма’шар следит за тупым сюжетом. Пригубив пива, он не выдерживает и запускает банку в телевизор. Банка летит сквозь виртуальный экран, и ударившись о стенку, катится, оставляя лужи. Картонная крыша качается. Экран идет волнами, серебрится и неожиданно начинает выдавать новости. Джамиля моргает коровьими глазами. Умм-Ма’шар поворачивает голову:
– Я счас кому-то там переключу.
С соседнего ящика быстро спрыгивает огромный кот и зашивается в мусорные завалы. На экране снова включается кино.
Умм-Ма’шар смотрит вслед коту:
– Научился на мою голову.
Сквозь просветы в ящиках он наблюдает за рыжей девочкой и прислушивается к бредням ее хозяина. В его глазах читается зависть, потому что на него так никто не смотрит. Интересно, что она нашла в этом зародыше?
– Красивая пара. – Говорит он.
– Да. – Поддакивает Абдулла. – Сейчас на хорошие экземпляры спрос.
Он цокает языком:
– Дорого, однако.
Джамиля демонстративно отворачивается.
– Извращенец. – Несется ее внятный шепот, но по-человечески ее понять можно.
Умм-Ма’шар прислушивается к монологу юноши.
– Я призрачный гений. В полнолуние я вижу тени, много теней. И когда молочный свет проникает ко мне на стену, я вижу мир в прозрачных тонах. – Рассеянно утверждает он, и более всего изумляет то, что она его слушает. Но самое интересное, что его слушает и сам Умм-Ма’шар.
