Все имена и события выдуманы, совпадения случайны.
Редактор Г. Андреева
© Tolkin R., 2018
ISBN 978-5-4493-1670-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается моим подругам молодости Гульнаре, Бану и Жанар. К сожалению, наши пути разошлись, и я не успела сказать им слова благодарности за то, что они были в моей жизни.
Утром я проснулась от звона, стоявшего в ушах, с чувством тревоги и страха. В последние дни такое происходит часто: просыпаюсь в ночи, охваченная смятением и ужасом – снятся сны, где все вокруг меня рушится. Единственная мысль, с которой ложусь спать и просыпаюсь утром, – как сложится судьба моей единственной дочери? Сможет ли она противостоять трудностям жизни, найти себя и быть счастливой? Надеюсь, что сможет – ведь я смогла…
Маленькая девочка лет шести-семи в огороде лежит в гуще высокой травы, над ней склонился парень, ее двоюродный брат. Он нетерпеливо и жадно снимает с нее трусики и шепчет: «Как же я соскучился по тебе!» Этот эпизод начал приходить к ней, когда она стала уже совсем взрослой, как какое-то озарение. Но она не помнит больше ничего, связанного с этим моментом: если он говорит, что соскучился, значит, что-то было и это что-то было не в первый раз?
Послеобеденный зной летнего дня воцарился над опустевшим селом. В такое время жители прячутся в хранящих прохладу домах, чтобы немного вздремнуть и набраться сил для работы в своих огородах. Дети тоже с нетерпением пережидают жару, чтобы быстрее оказаться на улице и продолжать свои игры. Маленькая девочка лет шести-семи вошла в прохладу дома и тут же почувствовала, как кто-то схватил ее за руку и повлек за собой в дальнюю комнату. Это была ее тетя, красивая, но глупая, капризная и злая женщина. Она часто избивала девочку за то, что та не могла застегнуть на ней бюстгальтер, неправильно накрутила ей бигуди или добавила неверное количество сахара в воду, чтобы намочить волосы и получить эффект лака для волос. Все члены семьи видели и слышали как девочка каждый вечер забивалась в дальний угол комнаты и тихо плакала, укрываясь от безжалостных кулаков своей тети, но никто не хотел вмешиваться. В следующий момент она помнит только, что лежит сверху на тете, которая стонала, извивалась и бессвязно твердила, как она ее любит. Интересно, было это один раз или нет?
Судя по поцелуям, это повторялось регулярно и стало уже нормой жизни, когда маленькая шестилетняя девочка вынуждена исполнять роль любовника своей тети. А еще роль любовницы своего двоюродного брата…
Кто еще применял насилие к этой девочке?! Как допустили это? Где ее мама? Почему она никому об этом не расскажет?
Потому что она ЧУЖАЯ в доме своих бабушки и дедушки, где ее никто не любит. Она бесконечно одинока и ни к кому не чувствует привязанности. Только иногда тоскливо и без всякой надежды ждет свою маму, когда та приедет и заберет ее. Но мама жила в большом городе и появлялась редко, а когда приезжала, то очень быстро уезжала обратно.
Девочка очень рано познала одиночество, и оно преследовало ее всю жизнь.
Девочка выросла, стала взрослой девушкой, вернее, молодой женщиной лет 26—27. Но так и не смогла создать семью, потому что не знала, что это такое. Ее отношения с молодыми людьми были незрелыми, ни к кому из них она не испытывала привязанности. Одиночество было ее сутью, и девушка смирилась с этим, привыкла и никого не впускала в свою душу. При этом она не страдала от своего одиночества и даже была довольно счастлива. По крайней мере, так казалось внешне: она была весела, имела много друзей, хорошую работу и все атрибуты молодой успешной беззаботной девушки.
Вспышки тех двух ужасающих эпизодов из детства пока не всплывали в ее памяти.
«Поздравляю, – сказала врач, закончив осмотр. – У вас беременность 7—8 недель». Татьяна буквально остолбенела, услышав эти слова. С момента их расставания с Михаилом прошло более полугода. Правда, пару месяцев назад, находясь в командировке в Москве, она, скорее от скуки, решила с ним встретиться. Конечно же, осталась у него ночевать, а утром они расстались без каких-либо взаимных обязательств. И вот теперь как гром среди ясного неба – 7—8 недель беременности.
Выйдя из здания женской консультации, медленно направилась в сторону дома, в тысячный раз задавая себе один и тот же вопрос: «Господи, а как же дальше? Что теперь с этим делать?» В крошечной однокомнатной квартирке, арендованной ею в центре города на первом этаже пятиэтажного дома, она весь вечер просидела на диване, невидяще уставившись в одну точку, без единой мысли в голове. Решение, правильное и единственно верное, пришло внезапно, как озарение, когда на следующее утро Татьяна собиралась на работу: аборт! Ну конечно! Разве может быть иначе?
Дважды девушка, набравшись решимости, приходила к врачу и сдавала все анализы для прохождения процедуры по убийству своего ребенка. Однако в самый последний момент, повинуясь какому-то внутреннему чувству, вскакивала и убегала. И бежала без оглядки до тех пор, пока не оказывалась на улице, как будто боялась, что если она замедлит шаг, кто-то может ее остановить, схватить и силой отвести в операционную.
После второго побега из больницы в смятении попыталась разобраться в вихре чувств, бушующих в душе: «Что же делать?!» Очередное решение было принято бессонной ночью, когда она устала бороться с самой собой…
Вечером того же дня Татьяна открыла бутылку красного сухого вина, налила в бокал и медленно выпила. Затем прошла в ванную комнату, закрыла сливное отверстие и включила воду, отстраненно подумав: «Наверное, нужно набрать воду погорячее, будет не так больно», – и с этой мыслью немного увеличила поток горячей воды. Вернувшись в комнату, достала из сумочки небольшую пачку лезвий, которую предусмотрительно купила в газетном киоске накануне. Вынула одно и положила на уголок ванны.
Девушка неторопливо разделась, аккуратно сложила вещи и погрузилась в приятное тепло воды. Она лежала в ванне, запрокинув голову и крепко зажмурив глаза. «Ну, вот и все», – подумалось ей, сознание медленно затуманивалось и таяло. И вдруг, как огненная вспышка, взрыв в памяти – и один за другим перед ее мысленным взором стали всплывать эпизоды из детства. Слезы текли по щекам: «Неужели… неужели все это происходило со мной?..» Забыв обо всем на свете, Татьяна оплакивала себя, свое одинокое детство и ту маленькую девочку, которую некому было любить и защищать.
Она очнулась от холода: вода в ванне давно остыла, на уголке синеватой сталью поблескивало так и не понадобившееся лезвие. Вопреки всему ей вдруг неудержимо и жадно захотелось жить – за себя и за ту девочку, которая была никому не нужна.
