Мосян Тунсю - Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Mo Xiang Tong Xiu

Ren Zha Fan Pai Zi Jiu Xi Tong Vol 2

Author©墨香铜臭

Russian Edition rights under license granted by

北京晋江原创网络科技有限公司

(Beijing Jinjiang Original Network Technology Co., Ltd

Russian Edition copyright © 2024 Limited company «Publishing house «Eksmo»

Arranged through JS Agency Co., Ltd.

All rights reserved

Cover Illustration by Xiao Tong Kong (Velinxi)

© Сойкина Е. (Псой), Сойкина О. (Сысой), перевод на русский язык, 2024

© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Три года пролетели как по мановению руки.

Почти всё это время Шэнь Цинцю посвящал странствиям за пределами школы – за исключением тех случаев, когда он звал Лю Цингэ, чтобы тот помог ему очистить меридианы от яда, или просил Му Цинфана приготовить лекарства, или же заходил на пик Цинцзин, чтобы раздать ученикам задания для тренировок.

Так и текли его вольные дни, пока он не получил срочное послание от Юэ Цинъюаня, призывающее его обратно на хребет Цанцюн.

На сей раз Шэнь Цинцю отсутствовал так долго, что даже тень его бесследно испарилась, а потому, когда он внезапно вернулся, ученики тут же высыпали к воротам, чтобы его встретить. При виде медленно взбирающегося на гору учителя они поспешили к нему и обступили со всех сторон.

Возглавивший делегацию Мин Фань превратился в высокого и стройного молодого человека. Пусть он и не был выдающимся красавцем, ему нельзя было отказать в привлекательности; по крайней мере, он больше не выглядел как кусок пушечного мяса с физиономией злобной мартышки. Преображение Нин Инъин было ещё более поразительным: взору Шэнь Цинцю предстала очаровательная девушка с прекрасной фигурой. Едва завидев наставника, она подбежала к нему и, схватив за руку, потащила вверх по Лестнице В Небеса.

Пусть за его локоть держалась прелестнейшая в мире благоуханная дева, Шэнь Цинцю, к глубочайшему своему сожалению, не мог насладиться подобной близостью – в особенности после того, как она вышла из возраста миниатюрной девчушки и обрела характерные женские очертания. От того, что её грудь то и дело невзначай касалась руки Шэнь Цинцю, его лицо застывало, лоб покрывался холодным потом, а в памяти сами собой всплывали гигантские ветки комментариев к «Пути гордого бессмертного демона», сплошь состоящие из требований немедленно кастрировать главного злодея.

Тем временем Нин Инъин принялась ластиться к нему, в наигранной обиде приговаривая:

– Учитель, вы совсем не бываете на своём пике, ваши ученики ужасно соскучились!

– Этот учитель тоже скучал по тебе… по всем вам, – благосклонно отозвался Шэнь Цинцю.

«Всё это неправильно, – сокрушался он про себя. – Тебе следует тужить по главному герою, а уж всяко не по злодею! Ну а ты, будущая жёнушка Ло Бинхэ, отчего не скорбишь по безвременно ушедшему супругу? Разве тебе не полагается все пять лет чахнуть в тоске, ночами не смыкая глаз, от горя не в силах проглотить хоть кусочек, пока не иссохнешь, словно хворостинка? Почему же ты вместо этого лишь округлилась?»

Ученики не отставали от Шэнь Цинцю до самого Главного зала пика Цюндин. Прочие главы уже успели занять свои места, за их спинами застыли доверенные ученики.

Лю Цингэ был единственным исключением.

Его одиночество обуславливалось традицией, согласно которой обучение на пике Байчжань больше походило на выпас овец: каждый ученик был волен тренироваться как пожелает, в то время как роль главы сводилась к тому, что он периодически заглядывал на тренировочное поле, чтобы учинить показательное избиение отары своих адептов, и так до тех пор, пока один из его подопечных не сможет одолеть его – с этого дня пост главы пика Байчжань будет передан этому счастливчику. Зная это, не стоило удивляться, что у Лю Цингэ не было доверенных учеников.

Поприветствовав остальных глав пиков, Шэнь Цинцю чинно опустился на второе по значимости место главы пика Цинцзин, за его спиной замерли Мин Фань и Нин Инъин. Напротив него оказались Ци Цинци и Лю Минъянь с пика Сяньшу.

Поскольку Юэ Цинъюань ещё не начал собрание, Шэнь Цинцю не спеша раскрыл и закрыл веер, а затем обвёл взглядом коллег по цеху и стоящих позади них учеников – при этом его посетила непрошеная мысль, что, если бы только Ло Бинхэ был здесь, рядом с главой пика Цинзцин не мог бы стоять никто другой. Равно как не пришлось бы гадать, кому предстоит стать самым выдающимся учеником следующего поколения хребта Цанцюн.

Пока он таким образом грезил наяву, Юэ Цинъюань обратился к присутствующим:

– Господа соученики, что вам известно о городе Цзиньлань?

– Я что-то слышал о нём краем уха, – отозвался Шан Цинхуа. – Этот город расположен на Центральной равнине, в месте слияния двух крупных рек, Ло и Хэн. Говорят, что он процветает, поскольку его власти покровительствуют торговле.

– Так и есть, – кивнул Юэ Цинъюань. – Город Цзиньлань имеет развитую сеть сухопутных и водных путей сообщения, благодаря чему туда стекаются торговцы со всех концов света. Однако пару месяцев назад ворота Цзиньланя закрылись, и всякая связь с городом прервалась.

Процветающий торговый город внезапно отрезает себя от внешнего мира – это столь же абсурдно, как и финансовый центр, который ни с того ни с сего обрывает все связи с другими подразделениями. За этим определённо что-то крылось.

Шэнь Цинцю неторопливо поднял чашку и сдул чаинки, плавающие на поверхности.

– Из всех школ ближе всего к городу Цзиньлань находится монастырь Чжаохуа, и, помнится, между ними весьма прочные связи. Если в Цзиньлане и впрямь творится что-то неладное, их настоятели, безусловно, должны об этом знать.

– Верно, – согласился Юэ Цинъюань, – двадцать дней назад один купец бежал из Цзиньланя по водному пути в монастырь Чжаохуа, чтобы позвать на помощь.

Уже одно то, что он употребил слово «бежал», свидетельствовало о серьёзности положения. Весь зал замер, внимая главе школы.

– Этот мужчина был владельцем самой преуспевающей оружейной лавки в городе Цзиньлань. Каждый год он неизменно посещал монастырь Чжаохуа, чтобы сделать подношения и возжечь благовония, так что монахи его хорошо знали. К их воротам он явился плотно закутанный с головы до ног в чёрную ткань, из-под которой виднелись лишь глаза. Без сил рухнув на ведущих на гору ступенях, он принялся твердить, что в городе свирепствует страшная эпидемия. Стоявшие на страже монахи тотчас внесли его в главный зал и сообщили о происшествии старшему настоятелю, однако к тому времени, как тот прибыл вместе с несколькими наставниками, было уже слишком поздно.

– Он умер? – прямо спросил Лю Цингэ.

– Купец обратился в скелет, – ответил Юэ Цинъюань.

Но ведь он только что говорил, что мужчина просто загнал себя до изнеможения, спеша достичь монастыря, так каким же образом тот в мгновение ока сделался скелетом?