Лея
Ну, хорошо. Хорошо. Я – само хладнокровие. Я – неотвратимость! Я… я…
А, ладно! Я – ходячее несчастье и пора в этом признаться хотя бы самой себе. Ну кто ещё мог застрять в медленно движущемся лифте с самым прекрасным мужчиной на свете, сверкая огромной дыренью на колготках и с головы до ног облепленная грязью? А все так хорошо начиналось…
Хотя кого я обманываю! Все сразу пошло не так. Для начала я родилась. И мой весьма креативный отец не придумал ничего лучше, чем назвать меня Лея. Ага, в честь той самой Скайуокер из легендарной звёздной саги. И будь моя фамилия, скажем там, Полонская, или на худой конец Романова, я бы не пискнула даже! Вот ни камешка в огород неразумного родителя не кинула! Но нет же, я – Уткина. А теперь внимание: Лея Уткина. А? Каково?
Лея Владимировна Уткина. Впечатляет, не так ли? Но этим все не ограничилось. Сильнейшая генетика моего отца перебила любые шансы мне вырасти красивой. Я тощая девица с едва наметившейся грудью и ватой вместо волос. Белоснежные спиральки стоят под самыми немыслимыми углами, создавая эффект блонди-афро. И дёрнул же меня черт подстричься по модное каре! Почему парикмахер не остановил этот порыв безумия? Теперь отец зовет меня одуванчиком и не перестает подкалывать, спрашивая: и у кого это такие толстые щеки? Как в том старом добром мультике.
И вот стою я сейчас такая "красивая" в нелепом платье в цветочек, дырами на тощих коленках и грязью на пол-лица. Прячу свои пунцовые щеки от моего нового начальника, господина Яковлева Александра Германовича.
Самое красивое имя на свете. Сильное. Мужественное. Как и сам его носитель. Черт, он заметил, как я на него пялюсь!
Я таких мужчин в жизни ещё не встречала. Только на экране телефона, когда пускала слюни на моделей Хьюго Босс. Ну, ещё по телеку там, у всяких голливудских красавчиков. Но Мистер Биг Босс из плоти и крови, шикарного костюма и ухоженной небритости стоит сейчас в полуметре от меня. Его расслабленная поза как бы говорит за него: я король этого мира, его властелин, его… Ладно, Лея, соберись! Хватит пошлых фантазий.
Стараюсь незаметно вытереть потные ладошки о подол платья, но ткань, оказывается, промокла насквозь. Блинский ты блин! И дёрнул же меня черт в обед за этими пирожками к метро пойти. Не пошла бы – не встретилась лицом к лицу с гигантской лужей. Не встретилась с лужей – не позорилась бы сейчас в лифте. Еще и коленки так жжет!
Опускаю взгляд на ноги и понимаю, что по серым кашемировым колготкам расползаются не только дыры, но и кровавые пятна.
– Блин, – выдыхаю и закусываю губу.
– Что? – доносится справа.
Нет, нет, боже, нет. Я ничего не говорила вслух, меня здесь вообще нет.
Но поздно. Поднимаю лицо и встречаюсь с цепким взглядом голубых глаз. Божечки, это не глаза, это озеро Байкал в миниатюре!
– Ничего, я… ничего.
Да, разговаривать, как дебилка, тоже входит в функцию Леи Уткиной. Прилагается к красным щекам, потным ладошками и неуклюжести. Снова жую свою губу. Но не так, как этому учила нас Анастейша Стил, с экрана кино, не-а, это было бы слишком хорошо для такой как я. Я жую свою так, словно во рту у меня пчела и ее нужно срочно уничтожить, а она колется, зараза. Это от нервов, чтоб вы понимали, никак не могу отучиться от этой дурацкой привычки.
Пылающие щеки даже не пытаются вернуться к исходному окрасу, благодаря чему, я понимаю, что на меня все еще смотрят. Окей. Лея, только не нервничай. Ну, подумаешь, бог во плоти, тебя, несчастье ты ходячее, рассматривает?! Пфф, что на тебя мужики никогда не смотрели?
Вообще, если по-честному, то так не смотрели. Испытующе, сканируя, оценивая. С парнями у меня вообще опыт не так, чтоб велик был. Мы с Пашкой Рогонковым на первом курсе как познакомились, так до четвертого и встречались. Потом была одна неприятная история с поездкой на дачу к нашей одногруппнице, куда я выбраться не смогла, а вот шалава Катя приехала не одна, а со своими буферами. В общем, расстались друзьями, насколько это возможно, когда твой парень сует член в чужое отверстие. А после, любителей своеобразной красоты не нашлось.
– По улицам города прошло цунами, а я не заметил? – насмешливо произносит Мистер Биг Босс.
Клянусь, если б в палитре существовал цвет краснее, я бы окрасилась в него.
– Неудачно приземлилась.
Я морщусь, произнося это вслух. Не очень приятно, когда над тобой смеются. Даже красавчики. И надо признать, до того, как он открыл рот, он казался мне привлекательнее.
Глаза Александра Германовича скользят по моим ногам, и я в отчаянии притопываю ногой, силясь согнать его колючий взгляд. Скрещиваю руки на груди и отфыркиваюсь от очередной пружинистой пряди.
– Из какого ты отдела? – фамильярно бросает мужчина, принимая похожую позу: скрещенные руки, голова чуть вбок.
– Из оформления корпоративных договоро́в, – с неохотой отвечаю я.
– Догово́ров. Правильно догово́ров, красотка.
Устремляю свой взгляд прямо ему в глаза. Он назвал меня красоткой? Это такой новомодный вариант тупой или вместо местоимения нынче используется? Не может же он реально меня считать красивой? То есть, я ничего, при правильном освещении там, в чистой одежде, но уж точно не красотка.
Биг Босс выдерживает мой напор и даже расплывается в мини-улыбке. Такое, небольшое движение уголками губ. Не особо многообещающее, но заметное.
– Давно к вам в отдел не заглядывал. Сколько работаешь?
Ага, как же, не заглядывал. Неделю назад с Камиллой Георгиевной в кабинете запирались. С час оттуда не выходили.
– Три недели.
– Надо же! – неизвестно чему радуется он.
Поднимает руку и очерчивает пальцами подбородок. На запястье сверкают его дорогущие часы. Я, конечно, не знаю, реально ли они дорогие, но вид у них именно такой. Из-под пиджака виднеется часть загорелого запястья, и этот контраст с белой рубашкой вызывает у меня четкую ассоциацию с сексом. Я не виновата! Всё идиотские "Пятьдесят оттенков серого" и мое затянувшееся одиночество!
– И как нас зовут? – его голос опускается до мягкого тембра, и сама не знаю почему, я превращаюсь в вареную вермишель. Уж лучше бы насмехался, чем вот это вот всё.
– Александр Германович, – лепечу я.
– Аха, забавно.
Двери лифта разъезжаются на четырнадцатом этаже страхового холдинга "Маффин". Мне пора выходить, а Мистер Биг Босс поедет на свой, восемнадцатый, где сидит все руководство. Слава богу, минуты позора позади. Я делаю шаг из кабинки лифта и подворачиваю ногу. Я ошиблась, решив, что все позади. Мне в лицо летит стена. А, нет, это я лечу на нее. И последнее, что я вижу, широко улыбающуюся физиономию замдиректора сквозь закрывающиеся двери.
Ненавижу свою жизнь. Ненавижу.
