Я закрыла ноутбук и наслаждением потянулась. Глава закончена, за это можно и побаловать себя вкусняшками в любимом кафе. А кто поможет их выбрать? Правильно – мой дорогой внук Никита.
– Кит, пойдешь со мной в «Три кота»? – с наивным видом поинтересовалась я.
– Спрашиваешь! – радостно завопил тот, сразу отбрасывая в сторону учебник математики.
– А ты уроки сделал? – проявила я запоздалую бдительность, поднимая с пола книгу.
– Ага, – отмахнулся Никита, стягивая домашний свитер, – Остался только рассказ. Вечером прочитаю. А лучше ты мне его прочтешь. Да, ба?
– Куда от тебя денешься, – проворчала я. К, сожалению, внук не унаследовал от меня любовь к чтению, но математика давалась ему легко. И, скорее для проформы, а не по делу, я уточнила, – Задачи все решил?
– Не-а, одна осталась, самая трудная. Спишу завтра у Жопы.
Я думала, что ослышалась и резко повернулась к внуку. Тот уже полностью переоделся для похода в кафе и тщательно причесывал волосы у зеркала. Чего не отнять у него, так это аккуратности.
– У кого? – строго переспросила я.
– У Жопы, – повторил внук, и, глядя на мое каменное лицо, недовольно произнес, – Ба, ну не начинай учить, что надо говорить «попа»! Мне же не три года. Его все зовут Жопой.
– Хватит! – жестко оборвала я внука, – Да какое право вы имеете так называть одноклассника! Мне стыдно за тебя.
– А что я должен его по фамилии звать?
– Можно и по имени.
– Ба, ну ты даешь! – искренне возмутился Никита, – Хочешь, чтобы все говорили, что я дружу с Жопой, и смеялись надо мной?
– Я хочу, чтобы никто никого не обзывал! Неужели нельзя нормально относиться друг к другу и не придумывать клички?
– Ба, ты в каком веке живешь? – насмешливо спросил внук, – Сейчас у всех клички.
– Да клички всегда были, есть и будут, но это не значит, что можно обзывать человека жопой.
– А он сам виноват, что у него такая жопа! Есть надо меньше!
– Понятно. И кто же это в вашем классе такой умный и решает, что кому надо делать?
Я требовательно уставилась на внука. Он и его дружок Тимур Серёгин были заводилами в классе, и не удивлюсь, если именно они дают одноклассникам обидные клички. Себе же, я знаю, они выбрали вполне приемлемые прозвища. Никита – Никич, Тимур – Хан.
– Никто. Всем и так понятно, – буркнул Никита, отводя взгляд.
– Да неужели? Запомни – у каждого человека есть недостатки, над которыми можно поиздеваться. Не боишься сам оказаться на месте Жопы?
– А у меня нет недостатков! – самоуверенно заявил внук, – Я не жирный, не длинный, и фамилия у меня нормальная, и имя.
Я посмотрела на самодовольную симпатичную мордашку внука. Ничего не скажешь, природа его не обидела. Но посмеяться ведь можно не только над внешностью.
– Ничего не скажешь – красавец! – иронично протянула я, – Был бы еще честным и умным, так цены бы тебе не было.
– Я честный и…
– Честный и умный человек не станет списывать у того, кого презирает, – парировала я, – Насчет фамилии не стану спорить, а вот имя…
– Никита – хорошее имя!
– Да-да, конечно, – коварно улыбнулась я, – Никита – дурачита, или Никитос – гундос.
– Кто? – заорал внук.
– Не знаю кто, но согласись, что звучит обидно.
– Ну, знаешь! Из-за какой-то, какого- то Жопы обзывать внука! – и, размазывая слезы, Никита убежал жаловаться матери на злую бабку.
Настроение было испорчено, идти в кафе уже не хотелось. Я снова открыла ноутбук и застучала по клавишам.
– Мама, зачем ты довела Кита до слез? – входя в мою комнату, возмущенно спросила дочь, – Хорошие у тебя методы воспитания! Защищать чужого ребенка, унижая своего!
– Я не унижала, а только показала, как обидно, когда тебя обзывают. Ты забыла, как сама плакала в детском саду от некого Виталика?
– Было такое дело, – нехотя согласилась дочь, а потом засмеялась, – Но потом ты придумала считалочку, и хватило повторить ее всего два раза, чтобы он отстал.
