Юлия Бадалян - Сказки древних богов

Моей доченьке

И, с благодарностью, моей матери

Вы когда-нибудь пили кофе с орехами? Вот и Ольга никогда не пробовала. Но это не помешало ей без раздумий, полагаясь лишь на интуицию, добавить в кофемолку фундука, а получившийся напиток щедро приправить медом. Она вылила готовый кофе в чашку, села в кресло перед камином, с удовольствием попробовала результат своего эксперимента и ожидающе посмотрела на гладкое стекло.

И не зря: вскоре на нем появились берег реки, к которому близко подходил хвойный лес, небольшая изба и заросли малины. В кустах копошились дети, перемазанные ароматной ягодой с головы до ног. Дверь распахнулась, и из сеней на крыльцо вышла молоденькая русоволосая девушка в длинной льняной рубахе и фартуке и, видимо, позвала малышей в дом. Две девочки лет пяти-шести и мальчик помладше, сверкая босыми пятками, взбежали по ступенькам.

Оля отхлебнула сладкого, на удивление мягкого кофе, поудобнее устроилась в любимом кресле и заинтересованно оглядела место действия. Изба была невысокая, бревенчатая, разрисованная яркими узорами. Крыша покрыта дёрном, а к срубу пристроено что-то похожее на хлев. Из незастеклённых окон шел дым, видимо, девушка готовила обед. По двору деловито сновали куры, у колодца стояло несколько грубых глиняных горшков. Чуть подальше сушилось сено, были сложены топоры, серпы и какие-то неизвестные Оле орудия.

– Олеада, твоя неугомонность поразительна! – раздался из соседнего кресла голос Гермеса. – Кто на этот раз?

– Я думаю, вятичи. Славянское племя, когда-то населявшее нашу землю. Москва стоит как раз на месте их селищ. Я старалась открыть дорогу именно к ним, но не успела разглядеть височные кольца у девушки, поэтому не уверена, получилось ли у меня.

– Что такое височные кольца? – заинтересовался бог.

– Украшения славянских женщин. Носили их, понятное дело, на голове, вплетали в волосы или крепили к головному убору. У разных племен они были разной формы, кольца вятичей, например, называют «семилопастными». Часто их делали из серебра. Эх… – Оля мечтательно улыбнулась, – вот бы их примерить!

– Любопытно! – Гермес подвинулся поближе к камину. – Этот мир надо изучить!

Кто не мечтает прожить несколько жизней? Ольга проживала, как минимум, две. Жизнь московской студентки была благополучна и насыщенна, но по увлекательности она не могла сравниться с жизнью в мире богов древней Эллады. Никто не знал о том, что у неё имелся ни много ни мало – дворец, и не где-нибудь, а на Олимпе, по соседству с древнегреческими богами. Ни мама, ни бабушка с дедушкой, ни подруги, ни молодой человек, с которым она встречалась последний год, не были в курсе этого невероятного, но, тем не менее, неоспоримого факта.

Оля являлась счастливой обладательницей турки, неизвестно когда, где и кем сделанной и купленной её мамой в Праге. Медная посудина с загадочными рунами придавала сваренному в ней кофе волшебные свойства: он помогал открывать дорогу в другие миры. Чаще всего для этой цели использовался электрический камин, установленный в Олиной квартире, хотя проход открывался из любого места, где можно было приготовить кофе (нужный рецепт складывался сам собой) и сосредоточиться. Любопытная девушка успела освоиться в мире греческих мифов, получив там звучное имя Олеада и подаренное самим Зевсом жилье в обители олимпийцев[1]. Побывала она и в древнеримском мире, краем глаза заглядывала в скандинавский.

А сейчас предметом её интереса стала славянская история и, конечно, мифология. Будучи уже опытной «проводницей», Оля могла открыть дорогу не только в конкретный мир, но и в конкретное его место. Что же выбрать?

Выбрала она Петршин. Древний пражский холм, на вершине которого в стародавние времена находилось святилище Перуна, всегда интриговал её. Оля не раз бывала в Праге, не раз поднималась наверх и на фуникулёре, и пешком, и не единожды ловила себя на мысли, что место это непростое. Да, сейчас на Петршинском холме смотровая башня, сады, фонтанчики, аккуратные дорожки и подстриженные кустики, но, она была уверена, мощная необузданная сила языческого капища никуда не делась, а просто спит под ухоженными газонами и цветочными клумбами.

«Осторожность никогда не помешает», – решила девушка и предложила Гермесу составить ей компанию. Лёгкий на подъём бог, не менее любопытный, чем она сама, с удовольствием согласился и, приняв вид невзрачного чешского крестьянина, шагал рядом, напевая что-то себе под нос. Олин костюм был полностью создан её божественным приятелем, который уже натренировался на хитонах и пеплосах, а теперь осваивал новые фасоны. Ольга была одета в длинную рубашку из сурового льняного полотна с вышивкой на вороте и по подолу, в такт её шагам позвякивали височные кольца (выяснилось, что у чехов они имели на конце латинскую букву S). Косы из Олиных волос никак не получалось, так что пришлось убрать их под платок и изображать замужнюю женщину. С обувью пришлось повозиться: объяснить Гермесу, как выглядели лапти, стоило больших трудов, в конце концов, пришлось их нарисовать.

Они поднимались всё выше и выше по широкой тропе. Небо хмурилось, мощные раскидистые дубы качались на ветру, с треском ломались сучья. Птицы молчали, парило – явно собиралась гроза. Из-за туч пробивались последние солнечные лучи, а вскоре скрылись и они. Тем временем тропа кончилась. На вершине холма стояло громадное деревянное изображение Перуна – сурового бородатого мужчины. Вокруг идола был выложен круг из камней, а за ним, тоже по кругу, горели костры, их пламя на фоне грозового неба выглядело тревожно и даже зловеще. За кострами был насыпан вал, заключающий капище в кольцо. Ни жрецов, ни простых людей – на холме не было никого. Оле стало не по себе, она подвинулась поближе к Гермесу, который внимательно рассматривал святилище. Вдруг небо озарилось молниями, грянул оглушительный гром, и рядом с деревянным Перуном появился Перун вполне живой и материальный. Тоже огромного роста, с развевающейся на ветру бородой и каменной молнией в руке. Камень поблёскивал – похоже, это был кремень. Славянский бог грозы молча шагнул к непрошенным визитёрам. Гермес мгновенно задвинул девушку за спину, а сам, миролюбиво улыбаясь, двинулся навстречу Перуну. Он уже вернул свой обычный облик, и крылышки на его шлеме и сандалиях замерли, готовые в любой момент поднять бога в воздух. Оля в панике прижалась к стволу росшего неподалёку дуба, лихорадочно соображая, рвануть ли домой или немного подождать – узнать, чем всё закончится, а может и помочь Гермесу, если понадобится (хотя чем она, смертная, могла помочь богу?). Тем временем, славянский громовержец взмахнул рукой, и перед ним встала сплошная стена дождя. Теперь богов совсем не было видно, только ветер стал еще сильнее, молнии засверкали ещё чаще, а от грома заложило уши.