Санторинское королевство славилось кулинарами. В особые дни они устраивали грандиозные пиршества, завлекая из соседних государств любителей вкусно поесть. Особо трепетно мастера кулинарного дела готовились к празднованию дня рождения принца Роланда.
В назначенный час на дворцовой площади начинались смотрины тортов. Наследник престола выбирал торт, достойный украшать королевский стол, и вручал кубок победителю. Двенадцать лет день рождения принца вдохновлял кулинаров всего королевства и собирал его жителей из самых отдалённых уголков. И в этот день принц Роланд становился важнейшей персоной, играл и веселился до поздней ночи, а после разбирал подарки. Но тринадцатый день рожденья Роланду предстояло встретить во дворце, не выходя из своей комнаты. А виной тому – предсказание прорицателя.
Прорицатель увидел опасность, грозящую наследнику престола в день его тринадцатилетия, но не смог объяснить, что именно угрожает принцу и от кого исходит опасность. Однако королю и королеве достаточно было услышать недоброе предсказание, чтобы испугаться за жизнь единственного сына. Королевский указ отменял смотрины тортов, церемонию дарения подарков и прочие приготовления.
По королевству разлетелся слух, что принц Роланд серьёзно болен, а правду знали только избранные. В число посвящённых входили трое ровесников принца. Их родители служили при дворе, и детям разрешили играть с наследником престола. За несколько лет Ансельм, Франсис, Клара и принц сдружились. Они даже делились друг с другом своими секретами. Зная о предсказании, друзья решили преподнести принцу сюрприз, ведь королевский указ лишал его праздника. Они договорились встретиться под одной из широких лестниц королевского дворца и вместе незаметно добраться до оранжереи, где их будет ждать принц.
– Ансельм не придёт: он, как обычно, обиделся, потому что мы не поддержали его идею украшения торта, – сказал Франсис, скромно одетый парнишка, осторожно выглядывая из укрытия. Рядом с ним в тени, сердито сложив на груди руки, стояла светловолосая девочка. Светлые волосы обоих и некоторое сходство в лице делали их похожими на брата и сестру, тем не менее Франсис был сыном королевского живописца господина Леандра Лиль, а Клара – дочерью маркизы де Грин.
– Обижаются только слабаки! – фыркнула девочка и с лёгким раздражением отбросила назад спирально завитые локоны. – Твой первый вариант украшения торта намного интереснее, чем то, что предложил Ансельм. Наши лица на торте и фигурка принца порадовали бы Роланда. Жаль, что ничего не получилось и я зря позировала тебе несколько часов.
Франсис смутился и сказал:
– На самом деле я просто хотел нарисовать только твой портрет, а рисовать остальных мне было неинтересно.
– Ты хотел нарисовать только меня? – приятно удивилась Клара.
– Да, я нарисовал твой портрет и хотел тебе его подарить, но тот загадочно исчез.
– Как исчез? Ты его потерял?
– Я не мог его потерять. Твой портрет просто исчез, – грустно вздохнул Франсис. – Второй такой я уже не нарисую.
– Очень подозрительно, – задумалась Клара, – не украл же его кто-то…
– В любом случае именно твоя идея украшения торта для принца Роланда оказалось самой интересной. Хотя Ансельм с нами не согласен.
– Ансельм просто завидует, что это придумал не он.
– И всё же надо было попытаться объединить наши идеи, – смущённо опуская взгляд, произнёс Франсис.
– Глупости, проигрывать надо с достоинством, – возразила Клара, сверкнув большими голубыми глазами. – Моё терпение иссякло, пойдём без Ансельма.
– Но ведь он обещал достать искрящиеся свечи для украшения торта!
– Наш торт, без портретов и свечей, и так хорош…
Клара указала тонким изящным пальчиком на большую коробку, перевязанную золотой лентой, и велела другу следовать за ней. Франсис помедлил, но девочка была непреклонна. Она вышла из укрытия под лестницей, поправила подол пышного розового платья и гордо зашагала по широкому коридору королевского дворца.
– Подождите меня! – остановил их писклявый голос Ансельма.
Друзья обернулись и увидели сына устроителя торжеств. Ансельм тяжело дышал от бега по ступенькам. На щеке паренька краснела ссадина, один чулок спустился, а несколько пуговиц на жилете попали не в свои дырочки. Длинный тощий паренёк с растрёпанной шевелюрой был самым высоким из них. За последний год он вырос сразу на десять сантиметров, и вся одежда оказалась ему мала. Отец, занятый придворными делами, даже не заметил, что сын нужен новый костюм.
– Ты где запропастился? Мы тебя вечность ждём, – воскликнула Клара.
– На тебя кто-то напал? – обеспокоенно спросил Франсис, заметив ссадину.
– Я самый верный слуга будущего короля: я не мог не прийти. А кроме того, не так-то просто было достать ключ от мастерской придворного чародея, – заявил Ансельм и продемонстрировал ключ. – Отец едва меня не поймал!
– Ты обещал принести искрящиеся свечи, – возмутилась Клара, – зачем нам ключ от заброшенной мастерской чародея?
– Свечи лежат там, и мне одному их не достать. Вы поможете?
Дети согласились и побежали в мастерскую. По пути Ансельм рассказал, как искал подходящего момента, чтобы взять у отца ключ. Пару часов ему пришлось просидеть под кушеткой, затем прятать обломки случайно уроненного им макета корабля, а после отбиваться от сторожевой собаки. Паутину на волосах и ссадину на щеке он предъявил как явное доказательство своих слов. Дети привыкли к его страсти преувеличивать происходящее, и приукрашенный буйной фантазией рассказ не вызвал у них особого интереса. Однако они не стали разоблачать фантазёра.
Запыхавшись, дети остановились у потёртой чёрной двери. Мастерская чародея Базиля располагалась в дальнем крыле дворца, где жили королевские слуги и хранились старые вещи. Ансельм быстро открыл дверь и пропустил друзей в плохо освещённое помещение. В центре на полу стояли ящики с фейерверками, которые должны были порадовать принца и жителей королевства. Возле ящиков лежали мешки с флажками и прочими украшениями улиц. Вся мебель здесь была накрыта материей, а та, что оставалась на виду, поблёкла под слоем пыли.
– Не похоже на мастерскую, – заключили друзья, окидывая взглядом помещение, где когда-то жил чародей.
– Мастерская за второй дверью, а здесь была прихожая. Сейчас она стала хранилищем всякой всячины для праздников, – пояснил Ансельм.
Дети огляделись, но не увидели вторую дверь. Тогда сын устроителя торжеств надулся от гордости и сказал:
