Юрий Максименко - Сказки об изобретениях

© Юрий Максименко, 2024

ISBN 978-5-0065-1629-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Писатель вставал рано – едва солнце появлялось из-за линии горизонта. Первые лучи падали на подоконник, а Он уже сидел за письменным столом и по старинке писал карандашом на приготовленной с вечера бумаге.

Писатель решил вернуться к незаконченной сказке о своенравном карандаше, у которого постоянно ломался грифель, но история не получалась. Уставший и разозлённый, Писатель лёг на диван и уснул, хотя за окнами стоял полдень.

Карандаш отпрянул от бумаги:

– Надоели мне ваши сказки. Я хочу написать реальную историю!

– Напиши! Кто же тебе мешает? – сказала Бумага.

– О ком? О чём?

– Да хотя бы обо мне.

– Что ты можешь рассказать? Ты только вчера появилась на свет на бумажной фабрике.

– Зато у меня родословная такая, что многие позавидуют. Фамилия у меня – знатная: Бомбаджо.

– Бомбаджо! – рассмеялся Карандаш – Похоже на бомбу.

– Моя история – настоящая «бомба»! А знаешь, родственник, откуда произошло само слово бумага?

– Откуда мне знать? И какой я тебе родственник?

– У нас с тобой одни корни – мы произошли от дерева. Но так было не всегда. Само слово «бумага» произошло от итальянского «бомбаджо», что значит «хлопок, хлопчатая бумага». А в итальянский оно пришло из греческого, хотя говорят, что, вполне возможно, из персидского, в котором слово «памбак» обозначает хлопок или бумагу из хлопка.

– Ага, твои предки произошли из хлопка. Ну и какие мы с тобой родственники?! Седьмая вода на киселе? – хмыкнул Карандаш.

– Не торопись делать выводы! Наберись терпения и дослушай. Из Персии слово «памбак» попало в Италию и превратилось в «бoмба́джo». Уже позже на Русь слово «бомбаджо» было завезено итальянскими купцами, торговавшими хлопчатобумажными тканями.

– Всё-таки ткани, а не бумага! – ликовал Карандаш.

– Не спеши! – успокаивала Бумага – Да, в русском языке слово бумага сначала обозначало хлопчатую ткань, а уже потом – писчую бумагу, ведь в старину её вырабатывали из лоскутков льняных и хлопчатых тканей.

Но моя история уходит корнями не в Персию и не в Италию, а в Древний Египет, где вдоль Нила обильно рос тростник с названием Cyperus papyrus. Из него древние египтяне научились изготавливать материал для письма. Кстати, во многих европейских языках слово «бумага» происходит именно от слова «папирус»: paper – в английском, papier – во французском и «папера» – в белорусском.

– Но как можно было писать на тростнике?

– Для того чтобы он стал пригодным для письма – стебли разрезали на тонкие полоски, отбивали камнем или деревянным молотком, и они становились шире и мягче. Потом их выкладывали рядами на ровной поверхности так, чтобы край одной полоски немного заходил на другую. Полоски высыхали, склеивались и образовывали лист для письма.

Но родиной настоящей бумаги, которую используют уже на протяжении многих тысяч лет, считается Китай. До появления бумаги документы писали на бамбуке или костях животных, но они были тяжелыми и неудобными для перевозки. Поэтому однажды китайский сановник Цай Лунь придумал, как делать тонкую легкую бумагу.

В это время влетевшая в окно Оса присела рядом с Карандашом.

– Сомневаюсь, что ваш сановник Лунь придумал бы что-нибудь путное, если бы не мы, осы.

– А причём тут осы? – возмутилась Бумага.

– Потому что ваш Лунь идею подсмотрел у ос. Он наблюдал, как они строили гнездо из бумаги. Она получается у нас, когда мы тщательно пережёвываем древесные волокна, смачивая их клейкой слюной.

– Мало верится в это, – сказала Бумага. – Хотя ничего нельзя исключать. В древних летописях говорится, что для изготовления первой бумаги Цай Лунь использовал древесную золу, пеньку, волокна тутового дерева и старые тряпки. Он тщательно измельчил их и смешал с водой. Полученную смесь выложил в специальные рамки и выставил для просушки на солнце. Способ изготовления бумаги китайцы долго держали в строжайшем секрете. Но тайна не может долго оставаться тайной. Каким-то образом она была раскрыта, и о технологии, придуманной Цай Лунем, узнали в других уголках земли. Вскоре бумага заменила папирус в Египте и пергамент в исламском мире, а потом попала и в Европу.

– Мы – самые главные в этой истории! – сказала Оса и вылетела на улицу.

– У каждого – своя гипотеза и точка зрения, – усмехнулась Бумага, потом сказала Карандашу:

– Буди Хозяина. Хватит дрыхнуть! Нам пора работать!

Однажды, прогуливаясь с папой в парке, Лёшка увидел парящий в воздухе похожий на арбуз летательный аппарат, несущий рекламную растяжку внушительного размера.

– Папа, это что летит?

– Дирижабль.

– Дири… что?

– Летательный аппарат такой. Называется дирижабль.

– Странное название!

– Ничего странного. Название его происходит от французского слова «управляемый».

– Я не вижу, чтобы им управляли. Он висит, привязанный каким-то тросом.

– Когда появились первые дирижабли – а это было в начале прошлого столетия – ими управляли люди, находящиеся в гондолах – небольших кабинках, прикреплённых к корпусу.

– Так же, как на воздушном шаре?

– Не путай монголефьер с дирижаблем. Хотя оба они – аэростаты, аппараты легче воздуха, перемещающиеся в небе. Только один перемещается по воле ветра, а второй – по воле человека. Чувствуешь разницу?

Лёшка кивнул, хотя не совсем понял, какой из названных шаров передвигается по воле человека. По дороге домой он хотел расспросить отца про аэростаты, но встреченные отцом знакомые отвлекли долгим разговором. Домой Лёшка приехал измотанный жарой, отказался от ужина, выпил кваса и лёг спать. Только сон не шёл к нему. Едва солнце коснулось верхушек деревьев, мальчик увидел, как в окошке появился ему знакомый аэростат с нарисованным на боку большим глазом. Лёшке даже показалось, что глаз хитро подмигнул ему.

– Привет! – сказал Алёшка, сам не ожидая от себя. – А я тебя видел днём в парке.

– Привет, – ответил аэростат. – Нам не дали возможности познакомиться и поговорить, вот я и решил заглянуть в гости. Ты можешь ближе подойти к окну?

Алёшка встал, вышел на балкон. Улицы, освещённые яркой полной луной, были пустынны. Мальчик тронул полосатый бок аэростата.

– Хочешь, я тебя покатаю, покажу засыпающий город? Залитый огнями, с высоты он выглядит потрясающе. Садись в кабинку.

– А вдруг папа обнаружит мою пропажу и забеспокоится?

– Не переживай. Он давно спит. Мы вернёмся раньше, чем он явится к тебе в спальню.

Лёшка с удовольствием принял приглашение. Они проплыли над ночным городом, который походил сверху на догорающий костёр с тысячами углей, и повернули в сторону.

– Куда теперь?

– Я покажу тебе ночной Париж, – ответил новый друг.

– Почему Париж?