Неси, народ, чернобыльский свой крест
Под ношей спину, всю в рубцах, сутуля,
Изгнанник из своих родимых мест,
Сраженный радиацией как пулей.
Чернобыль горькой пылью окропил
Твой дом и душу. Черный стал чернее.
Звезда-полынь упала в реку. Пил
Ты воду черную— и боль земли всей с нею.
Неси, народ, свой крест и не стони,
Хоть кажется, что непосильна ноша.
По-зимнему студёны стали дни
И черным снегом сад твой припорошен.
Ты выдюжи и к Небу воззови,
Покайся и придет конец утратам.
Ведь ты рожден для жизни, для любви,
А с ними совладать не в силах атом.
Звезда над домом одинока.
И я в том доме одинок.
Мы оба ожидаем срока,
И он наступит – этот срок.
Когда два мрачных одиночки —
Мой дом и небо – оживут,
Заговорят, нашепчут строчки
Стихов в теченье доль минут;
Когда и мой уставший голос
Вольется в их ночной дуэт,
И душою успокоюсь,
Упав, как в ложе, в лунный свет.
Бывает редко это —
А может, сотни раз —
Ты долго ждёшь рассвета
И не отводишь глаз:
Снег сыплет непрестанно
В декабрьской тишине.
На снежном белотканном
Бескрайнем полотне
Узор бы ночи вышить —
Созвездья, Млечный Путь:
Чтоб небо стало ближе
К земле хоть на чуть-чуть…
Пронзила тьму комета —
Хоть лунный снег колюч,
Уж нить луча продета
В ушко разрыва туч.
* * *
Мерцает март. Апрель свечой горит.
Весна освящена огнём пасхальным.
И всё преображается внутри,
Стремясь быть чистым, светлым —
Изначальным.
Цветёт созвездие жасмина.
Все звёзды в нём – белым-белы.
Всё это так необъяснимо —
Схожденье звёзд в ладонь земли.
Цветёт созвездие жасмина —
Благоуханьем залит мир.
И радость в сердце объяснима —
Ведь нет комет и чёрных дыр,
Да, лишь созвездие жасмина,
Собою осеня июнь,
Плывёт под небом этим синим
Здесь, на земле, – без солнц и лун.
В пригоршни прохладу зачерпни-ка
И омой лик жаркий от песка.
Темный глаз прищурила черника,
Глядя на закат из туеска.
У реки, из леса выйдя, бродим…
Хвойный запах в волосах увяз…
Мы в гостях у матушки-природы,
Как детей она встречает нас.
Дома чай мы будем пить на травах,
Вспоминая этот день не раз…
Где-то в глубине густой дубравы
Голоса остались вместо нас.
Встаёт рассвет, над липами алея.
И бессловесен парк у сонных берегов…
И бесконечно-длинная аллея
Уводит в глубь души, во глубь стихов…
Руки и лица…
Крылья и сети…
Сердце, как птица,
Плачет. О лете.
Пальцы в сплетеньи
С сетью так схожи.
Страхи и тени…
Время не может
Лето в подарок
Дать нам бессрочно.
Письма без марок —
Листья у почты.
Птицы – далече.
Дождь. Непогода…
Осень как вечер
Каждого года.
Вечер желанен —
Осень желанна.
В сердце я ранен
Далью туманной.
Осень кострами
Листьев согреет…
Осенью станет
Сердце мудрее.
Листья небом пахнут…
И бездонны лужи.
Я без неба чахну,
Хоть дышу им глубже.
Провожаю взглядом
Птиц последних стаю.
Нет душе отрады —
Реже я летаю…
Реже вдохновенье
Мне в окно стучится.
Но порой осенней
Я душою-птицей
Воспаряю. Мне бы
Душу вылить в строки.
Устремляюсь в небо —
Там стихов истоки.
Сады окраин городских,
сады окраин,
я как-то жил… не по-людски.
Я неприкаян:
Как будто в зарослях мечусь,
хоть город рядом.
Жить будто заново учусь,
И в кронах сада
Срываю звёзды – яблок нет,
да и не надо.
И манит неизвестный свет
В глубинах сада.
Сады окраин городских,
приют мой давний,
Вы не гнездилище тоски,
Вы – лоно тайны.
* * *
Кто я в диковинном саду?
Гранат? Сирень? Пырей иль мята я —
Та, что в тени, не на виду,
Ни ветром, ни людьми несмятая?
А может, сорная трава —
И мое место подзаборное?
И мне судьбой дано сперва
Побыть травою этой сорною,
Чтобы затем сиренью стать
Или гранатом закудрявиться?
Под солнцем всем равны места,
Но каждый ближе к небу тянется.
Но глушит тех, кто послабей,
пырей,
И к солнцу тянется быстрей
пырей,
И слабых ставит на колени…
Но у меня —
душа сирени…
или цветущего граната —
в глубинах сада.
Обними меня, дерево,
чтобы стал я высоким
и душою коснулся
небесных огней.
Напои меня, дерево,
ты живительным соком,
чтоб окрепли душа,
корни веры моей.
Обними меня, дерево,
и в пору грозовую
отведи от меня
стрелы меткие гроз.
Обними меня, дерево.
Силы все приложу я,
Чтоб никто над тобой
Свой топор не занёс.
Душа моя, уставшая, омойся
В купели слёз в священный час молебна.
Признаться в грешных помыслах не бойся —
Молитва покаянная целебна.
Душа моя, сойди с пути гордыни.
Смиренна будь в земной лихой юдоли.
Омытая, прозревшая, отныне
Одной подчинена ты – Божьей воле.
Уставшая душа, скажи на милость,
От Неба стала дальше или ближе?
В купели покаяния омылась?
Теперь же сквозь огонь молитв пройди же!
Жёлтым мёдом солнечного света
С ног до головы иду облит.
Пролилась на землю сладость эта
Щедро – небо нам благоволит.
Сладостно из суеты – из тины
Вынырнуть и мёд янтарный пить.
И брести аллеями пустыми
Парка, что у Сожа, и… грустить.
Понимая, но не принимая,
Что погаснет этот небосвод…
Поспешу глотнуть земного рая:
Листья дарят свой небесный мёд.
Хрустнет позабытая газета,
Свёрнутая трубочкой в руке…
Жёлтым мёдом солнечного света
День запечатлён в моей строке!
* * *
Голуби и воробьи
Солнце пьют из неба проруби.
Чувства чуткие мои —
Словно воробьи и голуби:
Улетают, коль спугнут
Птицы ночи, птицы-вороны.
В сердце принести весну
Вновь мешают птицы черные.
Грусть свою прогнать спешу:
Страхи за спиной оставлены.
Крошек щедро накрошу
Птицам, пьющим из проталины.
Слова – как нити. Я канат сплету,
Подняться над собой рискну, попробую,
Чтоб покорить крутую высоту
Воскресшим в сад войти, что весь в цвету,
К стихам с серебряной иль золотою пробою.
И захлебнуться нежным молоком
Цветущих яблонь, говорящих шёпотом
О том, что связаны мы крепким узелком
И что восхищены моим рывком
К высоким небесам, зависшим лоскутом.
Ах, яблони, мне ль вам стихи шептать!
Тревожит вас пора осенняя.
