То, что ребёнок родился в день юбилея Председателя научно-экономического совета при Совете Министров СССР, Засядько Александра Фёдоровича, в семье Тимофеевых восприняли за добрый знак. Имени тоже придавалось большое значение: назови человека сто раз свиньёй, на сто первый – захрюкает.
Несмотря на щедрый подарок родителей в виде звучного имени, удачную дату рождения и популярное направление исследований в виде генной инженерии, младший научный сотрудник Института общей генетики, Гений Кузьмич Тимофеев, звёзд с неба не хватал. Получил к концу жизни только повышение в виде отъёма от названия должности прилагательного «младший». Великий передел социалистической собственности тоже ничем не наделил. То ли у самого учёного с генами было не всё в порядке, то ли от пристрастия к зелёному змию, ушёл из жизни Гений Кузьмич рано, далеко не дотянув до пенсионного возраста. По известному принципу, природа выдала способности через поколение. На радость предкам, Мендель Гениевич получился умным. Закончил с красным дипломом Университет имени Сеченова, аспирантуру, но в Москве не остался, а сразу после защиты кандидатской диссертации принял предложение занять должность заведующего лабораторией в Уральском научно-исследовательском институте вирусных инфекций. Работа живая, интересная, а главное, очень полезная для общества. Можно не только делать карьеру и получать удовольствие от любимой работы, но и чувствовать себя хорошим человеком. А это многого стоит.
Хорошим человеком Мендель не только себя чувствовал, он им был, поэтому не мог отказать в просьбе своей старой учительнице, которая внезапно позвонила своему ученику два дня назад. Дарья Лориэриковна, женщина солидных лет, ещё при Брежневе работавшая в Главной Санитарно-гигиенической лаборатории Москвы, а потом преподававшая в сечиновском институте эпидемиологию. Отечественные вузы, как отлаженные конвейеры, стабильно пополняют научный мир молодыми дарованиями, которым нужно кормить их молодые семьи. Подпираемый поршнем молодой активной молодёжи столб занятости выталкивает заслуженных работников в мир счастливой беззаботной пенсии. Но не той породы была профессор Гольдберг, чтобы всю свою всё ещё неиссякаемую энергию бросить на борьбу за дачный урожай. Огромный багаж знаний пригодился в одном из элитных медицинских центров, которые, как прыщи у человека с пониженным иммунитетом, повыскакивали на теле столицы.
– Здравствуйте, Мендель, – голос в трубке разбудил в груди приятно щекочущее воспоминание студенческой юности, – не забыли старушку?
Это кокетство было небольшой слабостью, попыткой тихо выкрикнуть о своём одиночестве. На самом деле Дарья Лориэриковна регулярно получала от любимого студента открытки с Восьмым марта и Новым годом. Настоящие, бумажные, по почте! А в день её рождения Мендель старался подгадать командировки так, чтобы прилететь в Москву и поздравить лично.
– Что Вы, Дарья Лориэриковна! Я могу огорчить любимую наставницу только своей болезнью, а я здоров. Как Вы себя чувствуете?
– Не смешите меня, Мендик, я пользуюсь очень платными услугами нашего буржуйского предприятия вполне бесплатно. В моём распоряжении достижения медицины настолько передовые, что их даже ещё не изобрели. Если совсем умру, мне что-нибудь имплантируют и выпустят работать, чтобы не беспокоиться о больничном и погребении. Кстати о болезнях. В наш центр обратилось уже несколько пациентов с вирусным заболеванием. На первый взгляд, обычный аш один эн два, но симптоматика напоминает аш семь эн девять, а по патогенности даже, на тип Б вытягивает. Похоже, новый вирус. Я воспользовалась хорошими людьми и отправила тебе спецпочтой образцы. Пока эпидемии нет, можешь уже работать над вакциной. Когда получишь Государственную премию, угости старушку чаем.
– Какая Вы старушка, Дарья Лориэриковна?! Вы – Великий учёный!
– Слава Богу, дожила до возраста, когда лучшим комплиментом становится «Великий учёный»!
– Между пациентами связь какая-нибудь прослеживается? – попытался перевести тему Тимофеев.
– В том то и дело! – обрадовалась Дарья Лориэриковна. Видно, этот козырь она держала «на сладкое. – Они, пациенты, в Африке побывали. По работе или туристами, но посещали континент. Прямо носорожий грипп какой-то.
– А в свой институт не пробовали передавать?
– Кому?! Вот этим: «Алиса, перечисли мне постулаты Коха»? Чтоб я этих выскочек так забыла, как я их помню!
В перспективу получения Нобелевской премии, да и в открытие ранее неизвестного вируса, Мендель Гениевич не верил. В крайнем случае – новый штамм. Однако будучи педантом и перфекционистом, Тимофеев решил присланные образцы зарегистрировать, внести в план работы лаборатории как внеплановые.
Пока эпидемий не объявляли, и один из боксов лаборатории простаивал. Мендель надел противохимический костюм, респиратор и очки, разложил на столе материалы. Анализы решил проводить самостоятельно, чтобы, в случае чего, не позорить старую учительницу. Сначала исследовал пробу под микроскопом. Это действительно был родственник вируса гриппа. Посеяв образцы в биоматериал, для чистоты эксперимента ввёл разведённую субстанцию нескольким мышам. Хотя материала было катастрофически мало для полноценных исследований, контрольный образец был спрятан в сейф-холодильник. Введён препарат был и в человеческие ткани. Пройдя дезинфекцию, Мендель Гениевич покинул лабораторию и, занятый более важными делами, удалил этот вопрос в самые дальние уголки мозга.
К московским образцам удалось вернуться только через день. Результаты, мягко говоря, не обрадовали, но были ожидаемы: в большинстве посевов было пусто, в одном только развились бактерии, скорее всего попавшие туда при неправильном хранении. В крови мышей тоже не обнаружилось никаких патологий. С образцами в человеческой ткани было ещё грустнее: три из пяти прекратили свою жизнедеятельность, в остальных вирус не появился, но жизненные процессы как-то замедлились. Нужно будет пожаловаться, что прислали просроченные материалы из морга. Неприятно было признавать, но Дарья Лориэриковна ошиблась. Оставалось только отправить все рабочие субстанции на утилизацию, а мышей вернуть к их сородичам. Как назло, замок контейнера заедал, а новый в морге точно подменят. Справившись с непослушным механизмом, Тимофеев поднял трубку:
– Сергей Владимирович, пришли кого-нибудь забрать отходы в крематорий, я на столе оставлю. Добро. Нет, на субботник не иду, спецзадание.
В столовой за столик подсел Игорь. Если вы думаете, что научные работники занимаются исключительно научной работой, то глубоко заблуждаетесь. Большую часть рабочего времени занимает бизнес-планирование, рассмотрение предложений поставщиков оборудования для тендера на закупку. При этом приходится заносить данные в новые электронные системы документооборота. Как будто учёных пытаются превратить в эффективных менеджеров. Но к решению сложных задач мозг учёного привычен. Мендель Гениевич нашёл выход: взял на должность младшего научного сотрудника настоящего эффективного менеджера. Игорь не только как рыба в воде чувствовал себя в процессах закупок, планирования и отчётов, но и обладал исключительной харизмой, а может – либидо, от которых таяли все женщины института, поэтому вопросы в бухгалтерии и других непрофильных отделах решались легко и быстро. Работу Игорь выполнял хорошо, если не забывал. На этот случай в штате была Элла Владимировна, женщина недалёкая, но организованная. За глаза коллеги её называли «Напоминалка». Хотя при такой организации труда Тимофеев наукой занимался практически в одиночку, но хотя бы мог ею заниматься. С людьми Игорь общался простовато, балансируя на грани бестактности:
