1.
Айзек Хренников неспешно прогуливался по набережной Москвы-реки вспоминая времена своей молодости. Под руку с ним шла его извечная проблема и в то же время благословение Алевтина. Страдая отторжением Да Винчи Айзек пытался вспомнить события, к которым бы не приложил свое участие. Попавший в раннем возрасте на допрос в Комитет Государственной Безопасности, юный гений выложил мужчине в халате все возможные варианты развития событий, с тех пор у него была надежная крыша и не менее хрупкая душа. Забывая основанные с его подачи компании, физик-ядерщик продумывал варианты очередного реактора по проекту Российского центра стратегических завоеваний, Алевтина приложила к его губам палец, такого крика ее подопечный не издавал уже давно.
Тлетворное величие оказанной чести позволило Айзеку получить заслуженную награду, на прогулке в детском саду он вместе со своим товарищем “отыскал” настоящий клад. Несколько ковров, скрученных в рулоны, швейная машинка и пузырьки издающие непонятный запах медицинских канцерогенов позволили директору учреждения воспитания наградить ребят шоколадными конфетами из блюдца, его куратор, заведующий хозяйством в том же саду получил небольшой срок за кражу с рабочего места.
– Тебя что-то тревожит.– спросила Алевтина подходя к палатке с мороженным. Продавец смущенно улыбнулся интересуясь выбором покупателя.
– Давай манго-лайм.– решил свою задачу Айзек, проводя по талии собственной жены.
К вопросам полового влечения гений подходил осторожно и обходительно. Оставаясь наедине с самим собой, Айзек любил представлять того человека в халате и почести, что он ему отдаст, как только предоставится такая возможность. Его не было ни слышно, ни видно, единственным поставщиком “контента” являлась программа Время в эфире Первого канала общественного телевидения.
Приторно сладкий всук манго намекал уже повзрослевшему человеку его неуемную тягу к развлечениям.
– Давай прокатимся по канатной дороге,– закончив дожевывать вафельный рожок предложил Айзек, понимая что Алевтина как всегда смакует свой шоколадный пломбир.
– Давай без меня,– поняла желание мужа супруга, оставляя его один на один со своим выбросом адреналина.
Находясь вместе со своей двоюродной сестрой Айзек зачастую стеснялся ее сексуальности и простоты. Играя вместе с Агнешкой в построение пирамид и отрывание голов клоунам, юный гений частенько обращал внимание на желание девочки превзойти его по критериям.
Домик, что располагался неподалеку от Ростовской области вглуши деревни Мятино был вотчиной многих поколений семейства Хренникова. Бабушка и дедушка Айзека неспешно вели свое хозяйство, иногда отрываясь от сараев и коров для нравоучений детям.
Что такое хорошо и что такое плохо мальчишка понял уже в постели вместе с Агнешкой. Быстрая игра в любовь заставила его очнуться от реальности детства и вновь увидеть того господина со своей компанией провожатых.
“Скажи что тебе не нравится и заканчивай”,– мелькнуло в голове подневольного дитя, в то время как взрослые удалились в магазин за покупками. Но девочка не понимала, она слепо выполняла распоряжение той Родины, что разваливалась вместе с честью офицеров.
– Мокрица.– не выдержал юнец забегая вперед, но не тени растерянности на глазах его кузины не заметил.
– Дурка,– зная как Агнешка относится к иностранным ругательствам произнес мальчишка, чем вызвал бурю негодования и очередную игру в молчанку.
– Никогда не смей произносить это слово.– словно блудница, что знала латынь с пеленок пожелала Агнешка, выходя на свежий воздух для свидания с совестью.
Жизнь мелькала перед его глазами, как проносились люди и машины с высоты колеса обозрения на которое его в детстве водили родители и которое сейчас пустовало. “Люди перестали летать как птицы”,– вспоминая шедевры творца, что вместе с наследием оставил отягощение подумал Айзек, расплачиваясь за проезд с юношей в симпатичной шапке с бантиком.
Стук камней о ворота их летнего лагеря позволял мальчишке расслабиться и насладиться прелестью семейного очага. То что люди через дорогу будут воспинимать акт его расслабления как покушение на их непоруганную невинность немало удивил городского выскочку.
Град камней, что пролетел мимо них с сестрой, Айзек воспринял как акт неповиновения и бросил в ответ небольшую горсть, к опасному развлечению присоединилась и его малолетняя сестренка. Никто не хотел заканчивать и отправив Агнешку позвать взрослых, Айзек бросил последнюю щипотку и угодил в невидимого врага.
“Ай больно”,– раздалось за воротами и не зная как помочь мерзавцам, юноша вернулся в дом. Бабушка не ожидала того, что вместе с раненным войном к ним в гости явится и его тренер. Равная по годам женщине под 50-т с хвостиком около калитки собралась выяснить отношения надзирательница Коли.
– Его увезли в больницу накладывать в швы.– заявила женщина, желая получить аудиенцию у ни в чем не повинной старушки.
– Промолчи,– зная остроумие и наглость своего внука заявила Надежда, отстраняя малыша от взрослых интриг.
Сути разговора он не знал до сих пор, но то что Коля больше никогда не кидал камни в чужой огород намекала его разбитая голова с плакатов оппозиционной организации Партия 97. В представлении ребенка блондин с кровавой повязкой должен был отпугивать от себя посторонних, как ни странно, проходя мимо их дома посторонним Айзек себя больше не считал.
Пробегали волны вместе с напевами певицы, что лишала его желания выпасть за борт. “Дай мне шанс и ты утонешь, дай причину не любить”,– пропевал динамик в кабинке через речку, давая ученому возможность выжить в минуты отчаяния.
Проект по насыщению нового ракетного комплекса Урал-Восток, оснащенного новейшими разработками смежных организаций сверхзвукового оружия, требовал дополнительной мощности. “Так чтобы до Марса долетел”,– заявил научный руководитель Айзека, намекая на важность “момента” в пусковых установках конструкции.
Алевтина доверяла и всегда подчинялась только ему, Датч Хайнекен даже своим именем не внушал доверия коренной москвичке со связями в службах, что обеспечивали лаборатории ее супруга патронаж.
– Хорошо бы молочка вынести.– озвучил своему другу маленький Хренников, зная как Валера Пижус относится к нарушению закона.
– Попробуй,– сказал стругающий очередного солдатика для своей коллекции мальчуган и продолжил натягивать тетиву на древко механизма.
Пройдя в знакомый магазинчик по соседству с их домом в далеком от сегодняшней столицы Гагарине, Айзек ощутил знакомое чувство безнаказанности и уверенности. Ходя за покупками с мамой, в девичестве Олей Толмачевой, ее сын всегда ощущал себя лишней пешкой на четко выстроенной шахматной доске гроссмейстера, что не умея играть в шахматы делала свои ходы с продуктами питания.
