Душу знанье истощило,
В голове бардак и шум.
Где мне взять такие силы -
Жить всё время наобум?
Не заботиться о хлебе,
Не рассчитывать шаги,
Не гадать, где быль, где небыль,
Кто друзья, а кто враги.
Дни-копилки разбивая,
Личный счёт сводить к нулю,
И на полдороге к раю
Вдруг примеривать петлю.
Обречённо верить в сказки,
Чудеса вершить тайком,
Всю себя, боясь огласки,
Ощущать проводником.
Испокон в безумном мире
Ничего безумней нет,
Чем служенье глупой лире,
Чем призвание – поэт.
Или в прорубь, или в пламя,
Или в руки к палачу -
Лишь бы выразить словами
Всё, что я сказать хочу.
Был тогда троллейбус старый
Как космический корабль –
Чутко вглядывались фары
В фиолетовую даль.
Вдруг не стало пассажиров,
Этот вечер – колдовство.
Сотворенье словно мира,
Я и вы – и никого.
Пусть не сказано ни слова,
Лишь чуть-чуть маршрут совпал –
Ехать я всю ночь готова,
Кто бы там меня ни ждал.
Взгляд случайный, взгляд печальный –
Отвернись – и нет проблем.
Есть на всё ответ детальный:
Не встречались мы совсем.
Но трясётся наш троллейбус –
От себя не убежишь:
Жизнь подсунула нам ребус
Тот, что сразу не решишь.
И вмещаются столетья
В эти несколько минут…
Остальное – дело третье,
Коль совпал в веках маршрут.
И танцуют блики, тени,
И тревога всё растёт –
Расставанья не отменит
Наш космический полёт.
Остановка… сняты чары…
Вы выходите, ну что ж –
Покатил троллейбус старый,
Невзначай усилив дрожь.
Коль выпали дурные карты –
Нет проку от себя скрывать:
Уж выдохлось вино азарта,
И расхотелось блефовать.
А всё, казалось, рассчитала,
Риск проиграть свела на нет –
Такого полного провала
И не представить было мне.
Я верила в законность права
Одуматься в который раз,
Взгляд сохранив предельно здравый,
Блеснуть отточенностью фраз.
И отдавалась без сомненья
Теченью бурному реки.
Надёжными я мнила звенья
Цепей тех, что как мир стары.
Себя оценивая ложно,
Ва-банк пошла без козырей –
И вот бессрочный я заложник
И пленник в замке без дверей.
Темница мысли как гробница,
И глыбы чувств не разберешь,
Не убежать, не откупиться –
Растрачен мой последний грош.
Но горькое моё решенье
Не переменят боль и страх:
Вам не узнать о том сраженье,
Где я разбита в пух и прах.
А дождь сегодня обернулся в снег -
Совсем нежданный, тихо безутешный,
Растерянный, совсем как человек -
Покинутый, беспомощный, нездешний.
Уже апрель – так что ему сбрело
Опять смотреть на наше бесприютье?
Не будет от него сейчас светло,
Но он идёт наивнейшею сутью.
Не долетит он даже до земли -
Да где ему укрыть всю эту слякоть?!
Его порыв понять мы не смогли,
Заплакал бы – но он не дождь, чтоб плакать.
Застенчиво бежит от наших глаз,
Собою сам ужасно недоволен,
Ему и жизни, может быть, на час -
Он снежностью и снегилизмом болен.
Преодолел он мрак и высоту,
Но разминулся всё-таки с любимой.
И исчезает он, храня мечту,
Что просто снова обретает зиму.
Без права на ответный выстрел
Моя дуэль:
И взгляд, и жест, и росчерк быстрый -
Всё прямо в цель.
Непосвящённым даже ясен
Её исход -
Соперник больно уж опасен
Да и цейтнот>1.
Я беззащитна и открыта
Для всех ветров -
Просыпется на землю жито,
Остынет кров.
А обещанья и посулы -
Сплошная ложь.
Свела мне так насмешка скулы,
Что не вдохнёшь.
И голос, говоривший "надо",
Давно умолк.
Моя беспечная бравада -
Лишь тяжкий долг.
Обрушен замок, след размыло,
Замкнулся круг.
Никто прервать его не в силах -
Ни враг, ни друг.
Сомненья и неверья искры
Отыщут щель.
Без права на ответный выстрел
Моя дуэль.
А где-то там, меня где нет,
Деревья спят в снегу,
И весь огромный белый свет
Баюкает тайгу.
И там, далёко-далеко,
Свет батюшка Витим>2
Корит меня угрюм-рекой,
Что не осталась с ним.
И там, за тридевять земель,
Где стуж картинный зал,
Лиловых брызг на акварель
Багульник набросал.
На ощупь лиственниц кору
Я помню и сейчас,
И я дословно повторю
Последний их наказ.
И где-то там, меня где нет,
Такая тишина,
Что тяжесть всех прошедших лет
В ней не нашла бы дна.
Всё там, далёко-далеко,
Под крылышком тайги,
Я б не услышала веков
Громоздкие шаги.
Туда, за тридевять земель,
Дорогу б я нашла –
Да аккуратная метель
Все тропки замела.
На столе бутылка водки,
За столом одна хозяйка.
Бесполезнейшею ношей
В голове сумбур имён.
Как всегда под утро кроткий,
Дождь рассказывает байки.
На окне букет засохший,
За окном озябший клён.
Над крыльцом качает лампу,
У крыльца толпятся тени,
Обретает день вчерашний
Прояснённый силуэт.
И луна размытым штампом
Над распутицей весенней.
Что ушло – уже не важно,
Что придёт – ещё секрет.
Недоступным было прежде -
Позади навек осталось.
В городе огни как дыры,
Ночь над городом как зонт.
Пред дорогою надежда,
А в дороге лишь усталость.
Чем светлее в этом мире,
Тем всё дальше горизонт.
Над вселенной очень тихо,
Во вселенной слишком тесно,
И случайности как звенья
Вдруг слагаются в судьбу.
Ведь в добре разгадка лиха,
Вечность беззащитна тленна,
Есть агония в рожденье
И в призыве есть табу.
Жизнь твердит одно и то же,
Ничего не повторяя,
В общей ненадёжной лодке
Строит каждый свой паром.
Завтра без вчера не может,
В круг сгибается прямая:
На столе бутылка водки,
Мир спиралью над столом.
Что за странный шум со всех сторон? -
Или это просто перезвон
От свободы спятившей капели?
Или мы с тобою не сумели
Позабыть давно забытый сон? -
Вот и оглушает душу он.
Всё же, как неправеден февраль -
С плеч земли спускает дерзко шаль,
Опоить пытаясь недотрогу.
В слякоти так спутались дороги,
Что вместилась вся меж нами даль
В улицы размытую эмаль.
Ну, дались нам, право, эти сны -
Разве мы с тобою не вольны
Не жалеть о снеге прошлогоднем?
Но зачем-то встретились сегодня -
Может, не случайно нам даны
Пять минут украдкой от весны.
Старый замок смертельно устал
От того, что в нём тихо и чисто,
От обмана своих же зеркал,
От толпы пропылённых туристов.
Он осунулся и обветшал -
Холм под ним уж не кажется троном,
И забыл он, кого укрывал -
Йорков>3, Габсбургов>4 или Бурбонов>5.
А туристы спешат чередой,
Рассуждают про тонкости стиля…
У ворон спросит замок седой -
– Вроде те же вчера проходили?
Наизусть помнит день он любой -
Надоевшее вечное действо.
В разговорах с оглохшей судьбой
Просит лишь привидений семейство.
– Вот устроили б переполох,
Без причины захлопали б двери,
И в подвалах пророс свежий мох,
В возвращенье хозяев поверив.
И настала б тогда благодать -
Дряхлый замок подумает сонно,
И вздремнёт, чтоб во сне увидать
Йорков, Габсбургов или Бурбонов.
Мне в окно виден дом за рекою
На опушке лесной. Средь людей
Убежденье бытует такое,
Что живёт в нём старик-чародей.
В повседневной земной круговерти -
Я не знаю сама, почему -
Не от прихоти праздной, поверьте,
Меня тянет всё время к нему…
Кто же вы, одинокий избранник
Заповедной дремучей судьбы?
Ваш покой сторожит льстивый стланик
Да угрюмые дядьки-дубы.
