Найти прораба на стройке оказалось делом непростым. Глеб осторожно переступал через грязные лужи, стараясь не испачкать свои новые дорогие ботинки. Ему, как руководителю проекта иногда все же приходилось приезжать на объект. Он не любил такие вылазки, особенно если приходилось залезать дальше строительного вагончика.
Возможно, мужчине и не пришлось бы ехать сегодня никуда, но начальство потребовало подробный отчет о ходе строительства. Сроки сдачи поджимали, заказчик нервничал и обычные, дежурные доклады уже не срабатывали. Глеб уверял, что стройка будет закончена в срок, но на деле все оказалось гораздо хуже, чем можно было предположить.
Как только он въехал на территорию и увидел рабочих, вальяжно греющихся на солнышке, вместо того, чтобы заниматься делом, внутри у него все перевернулось, а мечты о премии стремительно вылетели в открытое окно машины.
Завидев важную шишку, горе работники зашевелились, пытаясь изобразить бурную деятельность, а некоторые и вовсе поспешили ретироваться.
Припарковав машину, Глеб вышел и жестом подозвал одного из мужчин:
– Эй, Федор Андреевич где?
Тот покрутил головой и махнул куда-то вглубь объекта. Глеб поправил каску, перехватил сумку с документацией и вздохнув, пошел на поиски.
Главный нашелся возле огромной груды материалов. Он пересчитывал какие-то ящики, недовольно качал головой и делал пометки в листах бумаги, со злостью орудуя ручкой.
– Андреич, что здесь происходит? – вместо приветствия рявкнул Глеб, стараясь перекричать шум техники, работающей неподалеку.
– Глеб Михайлович, какими судьбами? По какому поводу инспекция? – прораб, невысокого роста и крепкого телосложения мужчина, повернулся на голос и щурясь на солнце, посмотрел на прибывшее начальство.
– А такими, что сроки горят. Меня постоянно дергают, заказчик нервничает. И как я вижу – не зря. Какого лешего? Нам через два месяца полностью сдавать объект, а тут еще конь не валялся! – Срывая голос, возмущался Глеб.
– Так это, от нас тут мало что зависит. Нам вон, снова не довезли материалов. Мы же не можем из воздуха строить, – Федор Андреевич развел руками.
– А почему не довезли? Это твоя работа, между прочим, все контролировать и проверять. Ты за нее деньги получаешь, если я не ошибаюсь. Вот как мне отчитываться?
– Михалыч, пойдем в бытовку, тут шумно и нормально поговорить не получится, – предложил прораб.
– Ну, пойдем. Если есть, о чем говорить. Послушаю тебя, – недовольно кивнул Глеб.
Больше часа мужчины провели в небольшом вагончике, ведя разговор на повышенных тонах, периодически подкрепляя свою речь нецензурной бранью, которая разносилась на всю стройку.
Домой Глеб уехал в самом отвратительном настроении, завтра придется идти на ковер к главному и врать в глаза заказчику, что у них все в ажуре. Главное, чтобы ему поверили, а для этого придется ой, как сильно постараться.
«Надеюсь, хоть Ленка, бездельница, снова про ужин не забудет, со своими побрякушками», – подумал он и включил музыку в машине громче.
***
Он любил возвращаться домой. Всего каких-то четыре часа, сотни километров за спиной и вот он, родной Питер. Кирилл ступил на пирон и вдохнул полной грудью вечерний воздух, смешанный с запахом вокзала, майской свежести и чем-то еще неуловимым, знакомым с детства. Забросив на плечо спортивную сумку с вещами, парень направился к входу в метро.
Восемь лет Кирилл постоянно жил на два города. Еще в школе он решил, что будет учиться в Москве, в самой Бауманке, и после одиннадцатого класса, не без труда, но поступил. Конкурс был огромный, но и амбиций у молодого человека было не меньше.
Мама с сестрой долго плакали от радости, когда его зачислили, а папа, пряча скупую слезу, гордо пожал ему руку.
Первые годы в чужом городе давались не просто: комната в общежитии, днем учеба, вечером подработка. Родители помогали деньгами, но долго сидеть на их шее он не собирался. На третьем курсе, для прохождения практики, он попал в одну крупную компанию. Его руководителю очень понравился молодой и перспективный студент. Кириллу предложили остаться и продолжить работать дальше, совмещая с учебой, естественно. Он перевелся на заочное, сдав большую часть зачетов и экзаменов в конечном итоге потерял всего полгода.
За полный рабочий день ему платили достаточно и в скором времени он смог снять небольшую студию и съехать из гудящей студенческой общаги. Парень ликовал в душе – вечно спешащая и местами жестокая Москва приняла его в свои прохладные объятия.
Но родную Северную Столицу он никогда не забывал: при любом удобном случае он приезжал домой. Повидаться с родными, школьными друзьями, пройтись по тихим улочкам, вдохнуть сырой простудный воздух Невы, чтобы вновь окунуться в водоворот суетливых, насыщенных дней.
Было и еще кое-что, ради чего он так старался поскорее утвердиться и крепко встать на ноги. Об этой причине знала только его любимая старшая сестрёнка Рита. Она хоть и не одобряла его истинную цель, но не мешала и не лезла с нравоучениями. Лишь иногда со вздохом качала головой, когда Кирилл поднимал эту щекотливую тему.
И вот сейчас, трясясь в шумном вагоне метро, молодой человек понял, что время действовать пришло. До его цели осталась последняя пара шагов, но какими сложными они будут, он пока не мог себе представить.
***
– На сегодня, пожалуй, все! – Ляля устало выдохнула и потянулась. От неподвижного сидения в неудобной позе болела спина и затекла шея, однако, проделанной работой женщина была очень довольна. Она невольно залюбовалась только что законченной парой сережек. Еще несколько штрихов и смело можно будет отправлять их новой хозяйке.
Ляля зарабатывала тем, что изготавливала бижутерию из бусин, бисера и камней своими руками. Поначалу скромные и неказистые украшения сейчас уже выглядят как дорогие дизайнерские вещи, а обычное хобби после работы постепенно переросло пусть и в небольшой, но собственный бизнес.
Она ушла с работы и полностью посвятила себя любимому делу, к абсолютному неодобрению со стороны мужа. Пока Ляля ночами пыхтела над брошками, осваивая новую технику, Глеб лишь посмеивался, да скептически закатывал глаза на очередную покупку бусин. Правда, когда Ляля сообщила о том, что больше не будет ходить на работу, муж устроил настоящий скандал. Он грозился выкинуть весь ее хлам на помойку, лишь бы она перестала маяться ерундой и взялась за ум. Кричал, что она пустит их по миру, разорит и жить им будет не на что.
К слову сказать, Глеб работал в строительной фирме и занимал отнюдь не самую низшую должность, так что с деньгами у них проблем не было. Просто ему не понравилось, что Ляля нашла для себя занятие по душе и перестала сидеть в офисе, а он нет.
