В начале второго Возрождения, первого тысячелетия грядущих веков, построенный мир был разбит людьми на три континента: Южный, Восточный и Западный. Считалось, Господь – это что-то внеземное и могущественное. По образу и подобию своему Он создал первого человека, который дал семя всему людскому роду. Расселившись на трёх началах мироздания, позабыв, кто они есть и кем являются на самом деле, унаследовав истерзанную историю своих предков, люди упустили истинную идею бытия – поклоняться Создателю и стремиться к очищению души в ожидании судного дня. Но, отвернувшись от Отца своего, люди подались в язычество, посчитав выбранный путь праведным. В свою очередь язычество сыграло злую шутку – люди лишились возможности быть услышанными Создателем.
После долгих одурманенных тысячелетий на земли Запада был ниспослан посланник Господа, указавший верный и истинный путь грешникам, ещё не раз данный человечеству святыми писаниями. Запад обрёл мир и спокойствие, но ликованию суждено было закончиться, ибо завистники и грешники предали Мессию, распяв Его на кресте с первыми душами, вошедшими в сады Созерцателя. Завершая свой грех, отступники вонзили копьё в Спасителя, которое в распрях было утеряно и названо священным для всего христианства. Мир впал в бесконечную и кровавую войну.
Восток обрёл спасение в собственном пророке, но обитатели этих земель ничем не отличались от людей Запада или Юга. Алчное поведение сгубило их душу задолго до проделок дьявола. Вера Востока раскололась на маленькие кусочки, просуществовав не больше единого христианства.
Третьим же, южанам, шанса восстановить мораль и вовсе не дано. Коварство, жадность и самое яркое проявления язычества прокляли их на неминуемую погибель.
Уповая на снисхождение нового мессии, Божьи твари надеются вновь обрести светлое будущее.
Однажды человечеству удалось избежать последнего дня, судной ночи. Остаётся вопрос: сколько времени осталось до нового рассвета?
Более восьми сотен лет прошло после описываемых выше событий. Людской быт остался неизменным, как и вражда между народами и религиями. Говорят, один человек не сделает того, чего стоят тысячи, но разве тысячи сотворят благо?
Судьба неизвестна, и, может, события, происходившие во времена борьбы людей за власть, деньги и территории, откроют нам глаза на предстоящие трудности мира сего. Пожалуй, хватит о лишнем, перейдём к существу.
«А не есть ли построенный мир – лживый комок, истязающий разум людей», – слово держал Стефан.
Приятно во вторую половину дня расслабляться, наслаждаясь выпивкой в неприметном городке Лифей, где тобой интересуются лишь местные куртизанки, жаждущие заполучить самого привлекательного и обеспеченного посетителя закостенелого бара. Думается мне, загадочного мужчину из далёкой страны не интересовали услуги местных красавиц, да и, вообще, интересовало ли что-нибудь молодого человека, путешествующего без всякого мотива и энтузиазма? Но, как известно, людям привычно и суждено заблуждаться по отношению к другим собратьям по разуму.
Три дня и две ночи парень не просыхая пил один стакан за другим, на третью он затеял драку, в которой не принимал никакого участия, лишь стоял в стороне, наблюдая за мордобоем дюжины обезумевших лесорубов. После итогов бурной борьбы, спокойно перешагивая через пьяные туши, он направился в свои покои, желая приземлиться на мягкую кровать. Спирт, проникший в самые темные и потайные части тела, отключил «бравого» затейника перед дверью собственной комнаты. Болью этакую ситуацию не назвать, ну, может, редким невезением. Да, точно невезение.
Пролежав в коридоре до трёх часов дня, наш дорогой друг решил подняться и всё же наградить онемевший разум, дурно пахнущей постелью. Ближе к девяти часам вечера, выспавшись, он с превеликим удовольствием проложил путь в то же заведение, дабы освежить омертвлённое тело новой дозой чудесного напитка. Заказав первый стакан, парень удобно уселся за стол. Временами он поглядывал на барную стойку, где царила суета и полный беспредел.
Вся беда заключалась в выходном дне перед трудной рабочей неделей. Одичалые ребята лезли без очереди, в результате чего получали прямые удары в голову. Разливающий напитки тяжеловес не давал в себе усомниться буквально каждые пять минут.
За соседним столиком расположился молодой человек лет двадцати восьми, немного седоватый, зеленоглазый, одетый то ли в военную, то ли в гражданскую форму. Во всяком случае, выглядел он немного странновато, попивал яблочный сок и одновременно с тем чёркал по листику бумаги белом пером. Его манеры, внешний вид вызывали подозрение. Приметив пристальный взгляд на себе, этот чудаковатый господин по первым ощущениям, похрамывая на правую ногу, направился к столику не менее странной личности, которая ровно полчаса сидела на стуле в ожидании своего напитка. Пододвинув упругое кресло так, чтобы расположиться ровно напротив собеседника, он прекратил мышиную возню и наконец начал диалог:
– Вас что-то тревожит? – спросил он, после чего, не дожидаясь ответа, продолжил говорить: – Не поймите неправильно, прожигающий взгляд, словно сам дьявол, сидит напротив и смотрит на вас, не даёт сосредоточиться, – уверенным, твёрдым голосом выговорил мужчина.
– Да, немного тревоги имеется, – запоздалый ответ на первый вопрос. – Молодой опрятный мужчина сидит в богом забытом месте. Настораживает, вы согласны? – голос звучал сдержанно и немного картаво от непросохшего алкоголя прошедшей ночи.
– Возможно, в какой-то степени так оно и есть, но я в этом городе первый день и поэтому ещё не разбираюсь в приличных местах так, как мастерски это делаете вы, дружище, – строго, с неприязнью посмотрел господин.
– Могу я узнать ваше имя? – спросил заждавшийся своей выпивки странник.
– Марко. А вас? – заплетая язык, быстро вбросил парень.
– Витей, – столь же быстро ответил второй.
Их диалог прекратился с того момента, как в бар вошло несколько разодетых стражников маленького морского порта. Моментальная тишина повисла в помещении. Каждый из желающих выпить бросился прочь из бара, ибо побег был единственным разумным решением.
Приметим то, что народ не следует судить по первым дезертирам. Думаю, кто-нибудь да согласится с таким выводом.
– Сэр, прошу без пререканий, встаньте и пройдите за мной, – обратился один из только что вошедших защитников порядка.
