1. Пролог
– Я занят, Ясь.
– Да, но…
– Наберу позже.
Вздыхаю, смотрю на темный экран мобильного. Вадим уже вторую неделю «занят». Постоянно то на работе, то не отвечает, то снова работает. Я не маленькая девочка, я знаю, что надоедаю мужчине.
Но я же не просто так…
Я бы никогда не стала ему звонить, напрашиваться. Я не из таких, на самом деле. Мне проще ждать прекрасного принца, не ломиться из башни. Но с Вадимом мне нужно поговорить.
Две недели он меня избегает.
Две недели в моем шкафу лежит тест на беременность.
Две полоски, блин, тоже радости не прибавляют.
А мне всего восемнадцать! И я не представляю, как смогла в такое влезть. Я же просто… Я же просто случайно с ним познакомилась. Вадим спас мне жизнь, вытащив из напуганной толпы.
Сначала я упала в его объятия, а потом в его постель.
– Так, Славка, чего нюни развела? – баб Маша, соседка с первого этажа, неодобрительно кривится. – Что бросил тебя твой? А я говорила, таскать не надо домой кого попало… Молодёжь, тьфу!
– Не ваше дело, - шмыгаю носом, понимаю, что действительно разревелась. Села на лавочку, чтобы Вадима набрать, и… – Может, я сама его бросила?
– Когда сами – не ревут так, дурная. Видела бы твоя бабка, что ты тут устроила. Проходной двор, Славка, в другом месте надо делать.
Устало машу головой, даже не собираясь спорить. Я так устала, а токсикоз никуда не делся. И я даже не знаю, что мне с ним делать. И с Вадимом, и ребенком. И токсикозом, да.
«Ясь, потом».
«Ясь, я на вызове».
«Ясь, я сам тебя наберу».
Я не хочу сообщать по телефону, кто так делает?
Я сжимаю в руках заключение, где стоит самый прекрасный в мире диагноз. Беременна. Я смотрю на него, провожу пальцами по чернилам и чувствую счастье каждой клеточкой.
У нас будет малыш.
И Вадим… Ох, я не представляю, как мужчина отреагировал. Но сейчас… Я так хочу поделиться с ним новостями! Поэтому я решаюсь, сегодня. Сегодня я всё скажу!
И мужчина обязательно будет рад.
Выбираю самое красивое платье в шкафу: бордовое, до колена, с длинными рукавами и вырезом полукруг. У меня дрожат пальцы пока я застёгиваю ремешок босоножек.
Держусь за стену, прикрываю глаза. Господи, я же… Я собираюсь заявиться к Вадиму и прямо сказать, что у нас будет ребенок. У меня от волнения сковывает все мышцы.
Я…
Ох.
Всё время в такси порываюсь отменить заказ. Может, лучше по смс? Безопаснее. А если мужчина не захочет детей? Мы же… Не так и много вместе, не говорили о будущем.
У Вадима командировка-ссылка в наш город, как он сам говорил. У меня – первый курс университета, который сорвётся. Наверное.
– Девушка, выходить будем?
Сую таксисту смятую купюру, выпрыгиваю на улицу. Главное – не думать. А то точно развернусь и уеду домой.
У меня трясутся ноги, каблуки подгибаются. Я смотрю на остановку автобуса, на свет фонаря. Ночь, куда я иду? Завтра лучше, с утра прямо, перед его работой.
А сама двигаюсь вперёд, тело толкает.
Просто сказать, а дальше пусть Вадим сам думает. Вот, да, пусть как мужчина всё решает.
– Исаев, ну что ты творишь?
Торможу, слыша родную фамилию. Оборачиваясь, стараясь рассмотреть Вадима в темноте. Только первой замечаю девушку, блондинку, как и я. Она прижимается к мужчине, виснет на нём. А он…
Он… лапает её!
Так нагло, так…
Как он может?!
Только вместо того, чтобы устроить скандал, я разворачиваюсь. Задыхаюсь, глаза жутко слезятся. Сжимаю пальцами металл фонарного столба, стараюсь удержать равновесия.
Меня словно ударили. Очень сильно. Куда-то в солнечное сплетение, самую душу. Пальцы не попадают по клавиатуре, когда я печатаю ему сообщение. Не могу посмотреть снова, в голове гудит громкий смех блондинки.
Едва отправляю маленькое сообщение с его именем.
«Вадим?»
Скажи, что с сестрой. Что встретил подругу. Что…
У меня миллионы вариантов в голове, я каждый приму. Потому что, когда они есть – как-то легче. Не давит ничего в груди, боль не пульсирует. Молюсь, сжимаю вибрирующий телефон.
«Я занят, Ясь, на работе. Срочное?».
Он на работе.
А за спиной его смех и голос.
Господи, как же больно.
Вадим занят. Видимо, теперь навсегда.
Я сжимаю ткань на платье, обещая себе, что больше никогда Исаева не потревожу, не буду унижаться, не подпущу к себе. Пусть и дальше «работает» с кем хочет.
А о нашем ребенке он не узнает.
2. Глава 1
Яся
– Устала, моя маленькая?
Я забираю малышку из коляски, ослепительно улыбаясь. Если с ней разговаривать сразу после прогулки, то дочь моментально засыпает. Я быстро усвоила этот урок, пока училась быть мамой.
Покачиваю уже сонную дочь на руках, поглядывая на часы, чтобы не опоздать. В ресторане, где я работаю, заболела официантка и обещали повышенную оплату.
– Солнышко, пусти, - тяну обратно свои волосы, не позволяя попробовать их на вкус. За что получаю недовольный плач. – Тише, тише, моя хорошая. Сейчас мама даст что-то получше…
– Вот разбалуешь ты её, на руках таскать, - баб Маша недовольно хмурится, шоркает тапочками по полу. – А потом плачет всё время. Раньше…
– И трава зеленее, и дети послушные были.
Киваю, ничего нового мне сегодня не скажут. Я не представляю, как моя жизнь могла поменяться настолько, что теперь баб Маша самый близкий для меня человек. Бузит, критикует каждый шаг, но всегда рядом.
Это чуточку странно, что совсем чужой человек заменил мне бабушку, так поддерживал меня. Увидела меня с животом и долго причитала о том, что зря я с командировочным связалась.
Но помощь свою предложила.
– Давай сюда свою ношу, - не ждёт, сама забирает у меня малышку. – Ну и чего встала? На работу собирайся, пока не выгнали. Да, Викусь? Мама у тебя совсем бес…
– Баб Маш! Хоть не при ребёнке!
– А ещё крикливая, жуть. Знаешь, Викуля, вот я…
Женщина словно совсем меня не слышит, продолжает разговор с моей дочерью. У меня нет времени спорить, уношусь в ванную собираться. Я ведь знаю, что о Вике она позаботится лучше других.
А я… Я могу и потерпеть вечную критику. Впервые что ли? Вроде и не маленькая деревня, но и не мегаполис. Друг друга многие знают, а я без мужа и семьи собралась рожать. Я до сих пор слушаю грязь за спиной.
Кто-то из подруг проболталась, что я встречалась с Вадимом. Командировочный, да. И миллион гнусных шуток за это выслушала, что у него наверняка дома жена есть, а я так позволила с собой обойтись.
Я ведь больше Вадиму и не писала. В душе всё оборвалось тем вечером, хватило мне его лжи. И я не хотела ни минуты его видеть, никогда. Вика – только моя дочь, ничья больше.
Вика, Виктория – моя личная победа над страхами и «добрыми» советами других. Не портить себе жизнь, не рожать в восемнадцать. Только мне кажется, что моя дочь – лучшее, что есть в моей жизни. Ни капельки не испортила ничего, сделала только светлее.
