ГЛАВА 1. Верь предчувствиям, и беда не застигнет врасплох
Трещали поленья за приоткрытой дверцей печки, шумел едва начавший закипать чайник, а за окном выла метель. Баграс то и дело поглядывал туда, за окно, хоть и видел там раз за разом только белесое небо, сугробы да кривую ветку старой скрипучей яблони. Ветку нещадно мотыляло ветром, и Баграс думал: до весны не достоит, одна из зимних бурь точно свалит побитое короедом, источенное жучками дерево, и надо бы самому срубить, пока не упало кому на голову.
Но думал он так вот уже третью зиму, а яблоня все стояла. И дядька Шорох одно посмеивался в усы, повторяя: «Коли охота топором помахать, так сходи за сухостоем, а наша старушка еще поживет. Небось летом яблочка запросишь!»
А сейчас Баграса все больше грызла тревога. Дядька Шорох ушел в заречный ельник еще поутру, проверять ловушки, и до сих пор не вернулся. И вроде о чем беспокоиться? Старый охотник в лесу как дома, может там и заночевать, если что, да и Волчок с ним. Но очень уж разгулялась непогода, и что-то грызло, царапало, то ли нехорошее предчувствие, то ли пустая паника, а может, просто давила на уши тишина пустого дома.
Ждал, прислушивался и все же, услыхав резкий, требовательный стук, невольно вздрогнул. Кинулся открывать, мимолетно изумившись, что не услышал обычного лая Волчка. Распахнул дверь. А там вовсе даже не дядька Шорох, а самая что ни на есть ведьма! Парит над сугробами на метле, подол зеленого платья на ветру развевается, кожаная жилетка ладно обтягивает грудь, а надвинутая на глаза беличья шапчонка вся в снегу.
— Отойди с дороги, что ли, залечу! — клацая зубами, едва выговорила ведьма. Порыв ветра швырнул снегом в лицо, и Баграс опомнился. Шагнул назад:
— Заходи. Или залетай, чего уж.
Пропустил незваную гостью, плотно закрыл дверь, обернулся. Ведьма пристроила метлу в угол и сейчас отряхивала шапку. Снег летел на пол и тут же расплывался мокрыми пятнами.
— Дай сюда, — Баграс вынул шапку из ее рук, отметил мельком, что мех плохой, летний, да и сама шапчонка старая, потертая. Тряханул еще раз и повесил на крюк в стене. Достал из сундука войлочные домашние тапки. — Переобувайся.
— Сп-пасибо, — ведьма стянула тонкие, не по погоде, кожаные сапожки, сунула ноги в тапки. На ее ножку, конечно, оказались велики, ну да велики — не малы, сойдут. — Ох и холодно здесь у вас! Думала, в ледышку превращусь, пока долечу.
И что, спрашивается, она забыла в этих краях? Сидела бы, то есть летала, там, где тепло.
— Иди, что ли, к печке, — отмахнувшись от внезапного раздражения, пригласил Баграс. — Грейся. Одеваться потому что надо по погоде, а не по-красивому, — добавил, не выдержав.
Проводил ее взглядом и вдруг понял — а и правда же, красивая! Ладная фигурка, золотые кудри почти до попы. Ведьма на подначку не ответила. Остановилась у печки, протянула руки к теплу.
— Чаю или поесть? — спросил Баграс.
А глаза у нее оказались синие-синие, как летнее небо. Зыркнула, правда, так — сразу ясно, лучше не пялиться.
— Объясни-ка, — нахмурилась, — ты всех так встречаешь?
— Как?
Ведьма хмыкнула.
— Теплые тапочки, горячая печка, чай, еда. Дальше что, спать уложишь?
— Гостевая кровать найдется, если нужно, — пожал он плечами. — Но если захочешь дальше лететь в ночь и метель, кто ж тебя держать станет? Только, поверь, в своем платьишке к утру станешь ледышкой по-настоящему.
— А ты, получается, добрый? — фыркнула она, совсем как сердитая лесная кошка.
— Послушай, ты не спрашивала разрешения, захотела и вошла, а теперь чем-то недовольна?
— Я довольна. Но удивлена!
— Зима, — коротко сказал Баграс. Достал жестяную миску, навалил из стоявшего в печи казанка картошки с мясом. — Садись, ешь.
Поймал полный изумления синий взгляд и пояснил, давя в себе вспыхнувшее вновь раздражение:
— Зима. Мороз. Метель. Волки, а то и кто пострашнее. Оставить путника за порогом – взять на себя его возможную смерть. Так понятно?
— Понятно. Спасибо. М-м, вкусно. Понятно, но все равно удивительно.
— В наших краях так принято. А ты, видать, с побережья?
— Как догадался?
— Это у вас там пустишь чужака в дом, а он вдруг окажется морским дьяволом и выпьет тебя во сне.
— Вам повезло, что можете такого не бояться, — передернулась ведьма.
Ела она быстро, больше не отвлекаясь на вопросы. А Баграса начала грызть вредная мыслишка: может, не случайно именно сегодня к ним забрела такая непростая гостья? Подсказки от судьбы редко бывают прямыми и понятными, но эта — куда уж ясней…
Девушка отставила пустую миску, и Баграс спросил:
— Можешь проверить, с человеком все в порядке или случилось что?
Несколько мгновений ведьма задумчиво его разглядывала, потом резко кивнула:
— Могу. Нужна его вещь, которой часто пользуется. Небольшая.
Баграс почесал в затылке.
— Нож подойдет?
— Давай.
Она зажала нож между ладоней и закрыла глаза. Баграс даже дыхание затаил – боялся помешать. Баек о ведьмах он слышал много, но увидал ведьму впервые в жизни — и, судя по тому, что видел, все те байки были чистой брехней. Никаких тебе плясок нагишом, вызова чертей или духов, кровавых или не очень жертв… Да и сама — не крючконосая старуха, не злобная растрепанная тетка, а очень даже миленькая девушка. Если бы не отрешенно-сосредоточенное лицо и слегка шевелившиеся губы, и вовсе не подумал бы, что прямо сейчас у него перед глазами творится ведьмина ворожба.
Но вдруг ведьма встала, шагнула к нему и уткнулась лбом в лоб. Сказала глухо:
— Смотри.
Смотри? Да на что? На темные ресницы и две рыжие конопушки на носу? Баграс — словно подсказал кто! — закрыл глаза. И увидел.
Дядька Шорох укрылся от метели под нависшими густым пологом еловыми лапами. Выкопал ямку, разжег в ней крохотный костерок, котелок на огонь поставил. Волчок лежал рядом, свернувшись в мохнатый клубок. Поглядеть – так все хорошо, переждет метель и пойдет себе домой спокойно, не в первый раз, дело привычное. Вот только — ель, под которой укрылся охотник, рывком отдалилась, и Баграс разглядел в круговерти метели смутные серые фигуры. То ли горные тролли, то ли льдистые великаны, да так ли важно, кто, если шли они прямиком на тот ельник, где пережидал непогоду дядька Шорох!
Баграс отшатнулся, схватил ведьму за плечи.
— Предупредить надо!
— Что за жуть лесная? — ведьма открыла глаза, обхватила себя руками, будто замерзла и не могла согреться.
— Твари, которые не откажутся закусить человечинкой. Послушай… — он замялся. Ведьма и так помогла, и просить ее снова, к тому же теперь – не о ворожбе в тепле возле печки, а…
— Говори уж, — фыркнула она.
— Ты ведь сможешь его найти? И на своей метле быстро долетишь?
Ведьма скрестила руки на груди.
— Смогу. Долечу. Это тоже принято в ваших краях: сначала впустить погреться, а потом погнать в лес навстречу любителям человечинки?
