– Ну, Фло, и что скажешь: красный или зеленый?
Леди Хардкасл протянула мне два шелковых шарфа на выбор.
– А почему не взять оба, миледи? – предложила я, продолжая укладывать ее одежду.
– Ну, наверное, – согласилась она. – Просто не хочется, чтобы был перебор. Мы же едем всего на неделю.
– Не думаю, что один-единственный шелковый шарф может что-то изменить на данном этапе, – заметила я, кивнув на забитый под завязку чемодан, стоящий на полу спальни, и на коллекцию выстроившихся здесь же картонок и саквояжей.
– Я тебя понимаю, – сказала она, оглядываясь. – Если честно, Фло, мы что, действительно должны тащить с собой все эти тряпки?
– Эти «тряпки», как вы в сердцах их называете, – возразила я, – представляют собой абсолютный минимум, необходимый, чтобы провести неделю в загородном доме, и вы это прекрасно знаете.
– Знаю, все знаю, – вздохнула моя хозяйка. – Но… Я хочу сказать… Право же… Как мы сможем вместить все это в авто?
– Мне казалось, что мы это уже обсудили, миледи. – Теперь наступил мой черед вздыхать. – Доктор Фитцсиммонс одолжит нам свою двуколку, а его слуга, Ньютон, отвезет нас на станцию. «Ровер» мы оставим дома.
С того дня, когда мы приняли приглашение провести неделю в Кодрингтон-холле в Ратленде[1], в доме лорда Ридлторпа, прошло несколько суматошных летних недель, во время которых мы с нудным постоянством возвращались к вопросу, стоит ли отправляться туда на нашем новом автомобиле.
С одной стороны, у долгого путешествия от нашего дома до Ридлторпа были все шансы оказаться очень приятным. Увидеть все эти городишки и деревни в самом сердце Англии, через которые мы будем проезжать, полюбоваться еще оставшимися неубранными полями, скотом, жующим свою жвачку на заливных лугах… В конце лета нас посещали самые романтические видения Англии, и долгая дорога позволила бы нам насладиться ими во всей красе.
С другой стороны, мы стояли перед проблемой перевозки значительного груза «тряпок», не говоря уже о самой вдове и ее горничной. Август выдался божественно теплым и солнечным, и все говорило за то, что хорошая погода продлится до первой недели сентября, но с английской погодой ни в чем нельзя быть уверенной. Поэтому я решила взять вещи на теплую погоду, не забыв при этом плащ миледи, ее галоши и, по крайней мере, пару костюмов из твида на тот случай, если утренние часы в Ратленде окажутся прохладными.
Сама идея о необходимости провести много часов в тесноте крохотного авто доставляла нам массу беспокойства. И это лишь в том случае, если мы сначала найдем способ загрузить в него чемодан, саквояжи и многочисленные картонки. Много дней мы разрывались между двумя вариантами, пока наконец не решили – или мне это показалось? – что использование авто в данном случае будет совсем непрактично и что поезд будет более здравым выбором.
– Н-у-у-у, – медленно начала миледи, все еще не выпуская из рук шарфов, – я знаю, что мы об этом говорили… Но иметь в своем распоряжении авто, пока мы будем там, было бы довольно удобно… Знаешь, чтобы ознакомиться с окрестностями и все такое…
– Я уверена, что лорд Ридлторп позволит нам воспользоваться одним из его многочисленных моторов, – сказала я. – Он с приятелями будет, скорее всего, рад, если мы отправимся в деревню и позволим им заняться тем, чем мужчины обычно занимаются в отсутствие леди.
Приглашение мы получили из вторых рук, через брата леди Хардкасл, Гарри. Он знал лорда Ридлторпа (для друзей «Пройдоха», а фамилия его Кодрингтон) с того времени, когда они вместе учились в Кембридже. Так вот, Гарри написал сестре и поинтересовался, не захочет ли она (и я тоже) принять участие – подруги приветствуются – в небольшом празднике, который Ридлторп устраивает по поводу открытия своей новой гоночной компании. В торжественной части примут участие местные знаменитости, после чего последуют несколько дней гонок на только что построенном частном треке лорда. Все это выглядело очень заманчиво, и Хардкасл сразу же приняла приглашение.
– А как вы думаете, лорд Ридлторп позволит нам принять участие в гонках? – поинтересовалась я, забирая у нее шарфы и складывая их для того, чтобы уложить в чемодан.
– Я на это очень рассчитываю, – ответила миледи, – и очень расстроюсь, если он не предложит тебе тоже поучаствовать.
– Так что, он придерживается прогрессивных взглядов? – уточнила я. – И не будет считать подобное занятие неприемлемым для женщины?
– Насколько я его помню, он не так уж плох. Не думаю, что он выписывает чеки миссис Панкхёрст[2] с ее суфражистками, но я помню, что у него было несколько стычек с теми невозможными олухами, которые пытались испортить жизнь девушкам-студенткам в Гиртоне. Мне кажется, он удивительно открыт во всем, что касается женщин.
– Так вы его знаете со времен вашей учебы в Кембридже?
– Шапочное знакомство. Он учился в Королевском колледже вместе с Гарри, так что мы иногда пересекались. Довольно приятный был парень. Помню, он очень напоминал щенка. Дружелюбный, веселый, отчаянно желающий всем угодить – ты наверняка встречала таких. И он с невероятным энтузиазмом относился практически ко всем новым идеям, которые появлялись в то время. Но не думай, с тех пор он мог вырасти, ведь прошло больше двадцати лет.
– Тогда нам остается только надеяться, что он все еще не возражает против того, чтобы женщины занимались «неподобающими им» делами, – сказала я. – С тех пор как у нас появился «Ровер», я почувствовала вкус к гонкам. Мне хотелось бы попробовать что-то более мощное.
– И мне, Фло, мне тоже. – Мгновение леди Хардкасл стояла задумавшись, а потом обошла кровать и направилась к двери. Там она остановилась и повернулась ко мне: – И вот что еще я хочу тебе сказать: полагаю, что природа там восхитительная. Нельзя ли как-то засунуть в багаж мои акварели?
– Думаю да, миледи, – театрально вздохнула я. – А если нет, то я положу их в свой чемодан. Ведь чистая одежда мне совсем не нужна. Я же простая скромная горничная.
Мне пришлось уклониться от легкого удара, нацеленного мне в ухо, и моя госпожа исчезла.
Еще добрых полчаса ушло на то, чтобы упаковать ее вещи. Я не стала закрывать чемоданы, так как долгий опыт подсказывал мне, что, несмотря на ее вечные протесты по поводу того, что мы везем с собой слишком много, в последнюю минуту появятся одна или две вещи из разряда «я-же-не-смогу-без-них-обойтись», которые придется уложить, прежде чем мы будем готовы отправиться в путь на следующее утро.
