С наступлением декабря новогодняя суета становится осязаемой. Она смело и гордо шагает по планете, захватывая все, что встречается у нее на пути. И не надо ей прикладывать усилий, чтобы подчинить своей власти, не надо быть грозной и серьезной, чтобы доказать свое могущество. Нет, она весела и беззаботна, а люди добровольно и с удовольствием сдаются в ее сладкий и волшебный плен.
Новый год никого не оставляет равнодушным, и взрослые, и дети рады ему одинаково. Все готовятся, все ждут, все надеются. На что? На лучшее, на то, что все будет хорошо, на исполнение желаний. И на чудо, конечно. Ведь когда ему еще случиться, если не в эту сказочную ночь?
Дух праздника уже давно освоился в Доме детства. Ведь здесь к нему относились особенно трепетно. И каждый детский рисунок, каждая самодельная игрушка, снежинка, вырезанная из бумаги были пропитаны ожиданием и надеждой. Здесь особенно нуждались в новогоднем чуде. Казалось, что с боем курантов все изменится, родители найдутся, вспомнят, придут и заберут домой.
*
Дина считала минуты до заветной встречи. Мама обещала приехать на праздник и забрать ее с собой на новогодние каникулы. А может быть, не только на каникулы, отдавалась девочка сладким мечтам! Может быть, насовсем, навсегда! Ведь она уже большая и самостоятельная, и сама со всем справится, даже будет помогать. Она объяснит маме, что с ней уже не надо нянчиться. Та обязательно все поймет. И заживут они дружно и счастливо!
Три месяца назад что-то случилось, что-то очень плохое и страшное. Девочка поняла это по тому, как горько мама плакала по ночам, по частым телефонным звонкам, по родному голосу с нотками отчаяния и безысходности. Очень скоро они из хорошей уютной квартиры переехали на окраину города в тесную комнату с ободранными стенами, старой мебелью и кислым неистребимым запахом. А потом мама сказала, что ей надо уехать, чтобы заработать побольше денег. И попросила дочку пожить немного в большом доме вместе с другими детьми.
Два месяца показались Дине вечностью. И только надежда на скорую встречу согревала детское сердце в этом чужом негостеприимном мире. Подругами обзавестись не получилось. Старожилы не захотели принимать новенькую в свою компанию. Не обижали, не дразнили, просто не замечали и обходили стороной. Словно чувствовали, что та здесь ненадолго, что другая, не такая как они.
Ну и пусть, думала Дина. Зато у нее есть мама, которая помнит и любит ее. Вот на днях даже прислала посылку с новым красивым платьем с пышной юбочкой, рюшами и рукавчиком фонариком. Девочка представляла, что будет в нем самой красивой на празднике. Мама, когда увидит ее такой, прижмет к себе и никуда больше не отпустит.
– Мамочка, я так тебя люблю, – Дина зарылась лицом в гладкую розовую ткань, которая, казалось, пахнет мамиными духами.
– Эй, что это там у тебя?
Невысокая худенькая девочка с короткими темными волосами подошла вплотную к кровати и настойчиво потянула за краешек платья.
– Это мне мама подарила, – тихо ответила Дина.
– Дай посмотреть?
Девочка с неохотой отдала драгоценную вещь в чужие руки. Алена была на год старше и пользовалась в семье, так назывались группы в Доме детства, авторитетом. Она быстро схватила платье, приложила к себе и побежала к зеркалу. Дина с волнением и тревогой последовала за ней.
– Красивое. А что, девки, идет мне? – пританцовывая, спросила она у подружек.
Те охотно закивали головами.
– Дашь поносить? – обратилась девочка к Дине.
– Это на Новый год, – сердце сжалось от нехорошего предчувствия. – Я сама его еще ни разу не надевала, – робко возразила она.
Кто-то толкнул ее локтем в бок, другие зашикали и противно захихикали.
– Так, – Алена сложила руки на груди, не выпуская при этом платья. – Не поняла. Ты что, жадина что ли? У нас тут принято делиться?
– Жадина, жадина, – тут же подхватили подружки.
– Я не жадина. Но это на Новый год, – тихо повторила Дина. – И тебе велико будет, – добавила она и сразу же поняла, что зря.
– Конечно, я же не такая толстуха как ты, – засмеялась Алена. – Это ничего. Велико не мало, ушить можно. Не переживай, поношу, а на Новый год отдам.
– Я не толстуха, и не жадина, – на щеках у Дины запылали два красных пятна.
От обиды и несправедливости в глазах защипало. Но страх и робость отступили.
– Отдай. Это мое платье! – твердо сказала она и попыталась отобрать свою вещь.
– А ты полай! – зло засмеялась Алена и закружила по комнате.
Дина побежала за ней и смогла ухватиться за подол платья. Девочки потянули каждый на себя. Раздался треск. И пышная розовая юбочка осталась в руках у хозяйки.
– Что ты наделала? – закричала Дина.
– Не реви. Забирай свою рванину, – Алена бросила ей под ноги вторую часть испорченного платья.
*
История с подарком казалась Дине настоящей трагедией. Что скажет мама, когда увидит разорванное платье? Расстроится, конечно же, будет ругаться, посчитает ее безответственной и несамостоятельной. И может, даже передумает забирать ее отсюда. Последнее предположение было хуже всего. Что угодно, но только не это!
С такими невеселыми мыслями девочка катала большой снежный ком, не замечая, что варежки насквозь промокли, а пальцы сводит от холода. Другие дети тоже увлеченно лепили снеговиков. Воспитательница придумала для них веселый конкурс на лучшую снежную фигуру. И все, желая получить похвалу, очень старались.
Дина, так была поглощена своими переживаниями, что невольно слепила самые большие шары.
– Какая ты молодец, Диночка, – подошла воспитательница. – Вот учитесь, как надо, – обратилась она к остальным ребятам. – Давай-ка я тебе помогу, а то ты одна такую тяжесть не поднимешь.
Они вместе водрузили друг на друга три снежных шара.
– Ну вот. Осталось украсить, – улыбнулась Вера Сергеевна.
На улице уже начинало темнеть. Конкурс закончился. Раскрасневшиеся от мороза и усердия дети, уставшие, но довольные с любовью оглядывали свои творения.
– Победила Дина, – торжественно провозгласила воспитательница. – Она слепила самую большую снежную бабу! Молодец!
– Это потому, что она сама самая большая, как и баба ее, – послышался язвительный смешок.
– А твой снеговик наверное каши мало ел. Как и ты, Алена, – заметила ей воспитательница.
