Алекс не видит меня. Он только что вышел из душа, и сейчас его тело прикрывает лишь полотенце, обёрнутое вокруг бёдер.
Капли воды падают с волос на широкие плечи, затем стекают по мускулистой спине и прячутся под махровой тканью, которую Романов стягивает одним движением, оставаясь полностью обнажённым.
Я прикусываю губу и стараюсь соблюдать абсолютную тишину, потому что знаю, что будет, когда муж заметит моё присутствие. А я хочу ещё полюбоватья. Разглядывать обнажённое тело Александра Романова — отдельный вид удовольствия. Для меня этот мужчина безупречен.
Алекс идёт к комоду, в котором хранится его бельё, и я спешу следом, чтобы не позволить мужчине одеться.
Обнимаю мужа со спины, плотно прижимая обе ладони к плоскому животу. Целую спину между лопаток, наслаждаясь его запахом и теплом любимого тела. Романов замер. Он не шевелится, только дыхание становится тяжёлым.
Усмехнувшись, скольжу ладонью вниз и обхватываю полностью восставший член — так и знала. Я лишь обняла его, и Алекс готов.
Очерчиваю пальцами каждый кубик пресса, над которыми супруг так старательно работает по утрам, и поднимаюсь к груди. Пробегаюсь кончиками пальцев по соскам, начиная медленно водить рукой по члену.
И на этом Алекс решает, что самовольства достаточно. Он перехватывает мои запястья, разводит их в стороны и поворачивается ко мне лицом.
По телу пробегает электрический разряд — его взгляд обещает сладкие пытки в наказание за проявленную инициативу.
Отлично! Именно этого я и хочу.
Алекс притягивает меня ближе к себе. Редкий случай, Романов обнажён, а на мне полный комплект одежды — чёрная блуза, удлинённая пудровая жилетка и юбка-карандаш.
Муж медленно склоняется и проводит носом вдоль шеи, шумно втягивая воздух — ему нравится мой запах.
Алекс избавляет меня от одежды быстрее, чем я успеваю охнуть. Теперь на мне только чёрное нижнее бельё, чулки и туфли на высоком каблуке.
Романов поворачивает меня к себе спиной, наклоняет, заставляя опереться руками о кровать, и звонко шлёпает по ягодице. Затем гладит покрасневшую кожу лёгкими прикосновениями и проводит рукой между моих ног, заставляя расставить их шире и прикусить губу.
Я жду, когда он отодвинет в сторону танга и войдёт в меня, высекая искры из глаз. Нетерпеливо подаюсь назад, надеясь ускорить сладкий момент, но ничего не происходит. Романов медлит.
— Алекс, давай, — выдыхаю, сильнее прогибаясь в спине.
Но в ответ тишина.
— Алекс?
Я выпрямляюсь и оборачиваюсь — но в комнате я одна. Недоумённо осматриваюсь, пытаясь понять, куда муж мог подеваться, а главное, почему не довёл дело до конца. Иду к двери, но, расслышав шум в гардеробной, замираю.
Сердце начинает стучать быстрее, тревога, зарождающаяся внутри, окутывает тело, заставляя ноги дрожать. Каждый шаг отдаётся пульсацией в висках, но я иду, желая выяснить, что происходит.
Взявшись за ручку, медлю. Делаю пару глубоких вдохов и резко распахиваю дверь.
Сердце, ухнув, падает вниз, голова начинает кружиться, а глаза наполняются слезами.
Романов всем телом прижимается к фигуристой блондинке, и они утопают в моих нарядах, аккуратно размещённых на вешалках по цвету. Алекс целует другую женщину. Страстно сминает её тело. Ласкает шею и грудь, облачённую в красивое кружевное бюстье. Блондинка обхватывает его талию одной ногой и крепко держится за обнажённые плечи моего мужа.
Девушка замечает меня, застывшую на входе, и довольно скалится, обнажая ряд идеально белых зубов. Алекс замирает и через секунду оборачивается. Муж недовольно хмурится, глядя в мои глаза, и раздражённо заявляет:
— Маша, ты ведёшь себя, будто тебе снова восемнадцать. Я устал от этого.
Я мотаю головой, прижимая ладонь к губам, и бормочу бессмысленное «нет». Рыдания усиливаются и начинается настоящая истерика. «Нет», — кричу громко, и от звука собственного голоса закладывает уши.
Отступаю под двумя презрительными взглядами и падаю. Лечу в пропасть. В бездонную яму. Туда, где нет моего Алекса. Туда, где ничего нет.
Рыдания душат, я не могу вздохнуть и громко кричу в страхе.
— Маша!
Распахиваю мокрые ресницы и несколько секунд непонимающе смотрю в знакомое лицо, продолжая рыдать.
Снова этот сон. Наверное, я опять слишком громко плакала. Надеюсь, не разбудила детей.
— Маша, ты в порядке? — спрашивает Алиса, вглядываясь в моё лицо с сожалением и проводя ладонью по щеке.
— Да, — шепчу, сквозь утихающие рыдания.
Алиса кивает и ставит на тумбочку бутылку с водой.
Жена отца сидит со мной до тех пор, пока я окончательно не успокаиваюсь, а затем уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
Пять утра. Сегодня я больше не усну. Несколько часов подряд я буду думать, в какой именно момент всё пошло к чертям…
— Я волнуюсь, — прошептала, придирчиво осматривая собственное отражение в зеркале.
Я слукавила. Я не просто волнуюсь. На самом деле, я нахожусь в предобморочном состоянии. Колени дрожат, и ноги едва удерживают меня в вертикальном положении. Возможно, стоит сменить туфли, чтобы избежать неловких ситуаций с падениями…
Улыбнулась.
В отражении за своей спиной увидела супруга. Алекс медленно приближался, осматривая каждый сантиметр моего тела, обёрнутого дорогущей тонкой чёрной тканью.
Его взгляд оставлял жгучие следы. Сердце забилось в унисон шагам Романова, и я предвкушала…
И вот оно. Алекс подошёл вплотную, плотно прижался ко мне, положив ладонь на мой живот, и уткнулся носом в плечо. С шумом втянул воздух, медленно двигаясь к уху.
И всё. Волнение мгновенно сменилось сладким возбуждением. На лице заиграла лёгкая улыбка, глаза блестят.
— Лучше? — прошептал на ухо Романов.
Я кивнула и посмотрела в глаза мужа через зеркало.
— Гораздо.
Алекс самодовольно усмехнулся и сделал шаг назад, отчего по моей спине побежали холодные мурашки.
Я хочу постоянно ощущать Романова рядом, настолько близко, чтобы слышать его дыхание.
С годами ничего не меняется, и это удивительно. Настолько удивительно, что становится страшно.
Признаюсь, в последнее время стала ждать какой-то гадости от судьбы. Уже несколько лет в моей семье всё словно в сказке.
Отец женился, обзавёлся детьми, домом и даже собакой. Выглядит, как сытый кот, у которого безлимит на сметану. Мы с Алексом тоже сыграли свадьбу, и с этих пор всё стало будто бы даже лучше, чем раньше. Романов словно осознал, что теперь я принадлежу ему по-настоящему, и пользуется во всех смыслах этого слова. В наших отношениях идиллия. Полное взаимопонимание. И в быту, и в постели.
Секса у нас всё ещё много. Очень много. Иногда мне кажется, что я больше не могу, но Романов раз за разом доказывает обратное.
Бывает, я не верю, что это реальность. Моя реальность.
— Почему ты волнуешься, Маша? — голос мужа отвлёк от ворвавшихся в голову мыслей. — Всё уже случилось. Сегодня тебе нужно просто подняться на сцену, получить награду и сказать пару слов.
