Первые числа января 2006 года. Горная Чечня
В наглухо закупоренном помещении без окон находились двое: мужчина и женщина. Оба были грязны, истощены и одеты в ветхие лохмотья. Тем не менее в запавших глазах пленников горело безумное веселье. Они хохотали, приплясывали, подмигивали друг другу и нестройным хором распевали какую-то песенку…
– Стадия первая, эйфория, – сказал невидимый комментатор. – Начинается вскоре после поражения объекта. Продолжается пять-шесть минут. Затем наступает вторая стадия, не столь приятная…
Мужчина и женщина вдруг замерли, переменились в лицах. В глазах у них появилась растерянность, быстро перешедшая в смертельный ужас. Они зашатались, упали на пол и начали содрогаться в чудовищных конвульсиях, цепляясь за шеи скрюченными пальцами и безуспешно пытаясь схватить ртами воздух…
– Как вы видите, вторая стадия сопровождается сильнейшими болями во внутренностях и удушьем, – произнес тот же голос. – Позвать на помощь объект не может. Правда, помощь ему и не нужна. В смысле – бесполезна.
Постепенно судороги несчастных сделались слабее и наконец вовсе прекратились. Синие лица исказились в жутких гримасах. Тела застыли в нелепых позах…
– Абзац! – пакостно хихикнул голос. – За все про все сорок пять минут. А трупы, кстати, уже не заразны. Микробы, сделав свое дело, погибли вместе с носителями. Вон посмотрите, это я там в кадре!
В комнате открылась герметичная дверь, к мертвецам приблизился плешивый очкарик и, улыбаясь, сел женщине на голову.
– Впечатляет. – Шамиль выключил видеоплеер, задумчиво пожевал губами и обернулся к тому самому очкарику, неловко примостившемуся рядом на подушке: – У меня к тебе два вопроса: сколько всего изготовлено ампул и на какое количество народа их хватит?
Плешеган торопливо ответил.
– Да, этого вполне достаточно, – кивнул Шамиль. – Ты хорошо потрудился, Маршавин. Я тобой доволен.
Блеклая физиономия очкарика расползлась в угодливой улыбке.
– Вы переведете деньги на мой счет?! Или наличными?! Хотя… Миллион долларов удобнее, конечно, на счет! А главное, безопаснее! И вам, и мне! Могу повторить номер, если вы запамятовали! – брызгая слюной, зачастил он. – Я полагаю…
– Помолчи, – остановил его Шамиль и поинтересовался ровным тоном: – Ты как назвал свою отраву?
– Собачий оскал! – захихикал Маршавин. – Видели рожи подопытных?! О-о-очень похоже!!! Хотя можно и по латыни. Например…
– Не надо латыни, – покачал головой вождь мятежников. – Название мне нравится.
Он громко хлопнул в ладони. На пороге возникли два дюжих, бородатых гвардейца.
– Расстрелять, – не повышая голоса, приказал Шамиль.
– А?!! Что?!! Как?!! – потрясенно залепетал очкарик и, будучи схвачен под руки, отчаянно возопил: – Вы-ы-ы-ы!!! Вы гарантировали мне безопасность!!! Дали слово джигита!!! И я…и я…
– И ты дурак, – презрительно фыркнул безногий вождь. – Обман неверного не является грехом. Эти деньги пригодятся для дальнейшей борьбы с твоими соплеменниками. Доллары нам нужны, а вот ты – уже нет. – Равнодушно отвернувшись от зашедшегося в истерике предателя, Шамиль взял со столика четки и принялся не спеша их перебирать.
Маршавина между тем бесцеремонно выволокли на улицу. Спустя короткий промежуток времени там сухо треснул одиночный выстрел…
Неделю спустя. Равнинная Чечня
– Этот тип сам напросился со своими услугами. Как сообщает наш источник, он раньше работал в столичном НИИ, каким-то образом (вроде бы случайно) получил первые образцы, возмечтал разбогатеть и через людей в диаспоре предложил Безногому разработать для него новое бактериологическое оружие огромной мощности, удобное в использовании и экологически чистое. Тот с ходу согласился. Ботаника тайно переправили в Веденский район…
– Ботаника?! – приподнял брови и.о. премьера.
– Так русские называют ученых-задохликов, – едва заметно улыбнулся силовик.
– Понятно, продолжай.
– Так вот, переправили его, предоставили необходимое оборудование и подопытных рабов, посулили миллион долларов, пообещали полную безопасность, и Ботаник не подвел. Оружие получилось что надо! Его микробы, будучи выпущены из ампул, начинают бурно размножаться, их число растет невероятными темпами, однако вне тела человека они живут не более суток. А в теле – менее часа, пока не убьют зараженного. Безногий назвал оружие «Собачий оскал».
– Чем же оно «чистое»? – перебил и.о. премьера.
– Мертвецы уже не заразны. А те микробы, что не нашли себе жертв, погибают спустя двадцать четыре часа, – терпеливо разъяснил силовик.
– Ах, в этом смысле, – и.о. премьера почесал бороду, – тогда ясно. Ну а как насчет мощности?
– Содержимое всего одной ампулы, если его правильно использовать, способно уничтожить за день несколько миллионов человек.
– Да ну? – встрепенулся и.о. – Круто! И сколько у Безногого таких ампул?
– Источник говорит, около двух десятков. Точной цифры он не знает. И еще, на днях Безногий отправляет эмиссара в Россию. Тот должен передать «Собачий оскал» одной из диверсионных групп в Н-ске. Очевидно, первая акция намечена именно там.
– Совсем спятил этот козел, – мрачно сказал и.о. премьера. – В Н-ске живут более ста тысяч нохчей. Их он тоже угробит до кучи?!
– Похоже на то, – криво усмехнулся силовик. – Безногому терять нечего. Слишком плотно мы его обложили!
– Плотно… обложили, – угрюмо проворчал и.о. премьера. – И вместе с тем он до сих пор жив! Почему твой источник только стучит?! Почему он хотя бы не отравит Безногого, как в свое время отравили Хаттаба?! Ведь я же щедро заплачу. Это известно всем. Или он боится?
– Конечно, боится, – фыркнул силовик. – У Безногого звериное чутье. Ты же знаешь, Рамзан, со дня убийства твоего отца мы не раз пытались ликвидировать этого ублюдка, но… безрезультатно! Все наши агенты были разоблачены и умерли в мучениях. Не иначе сам шайтан ему помогает!
Рамзан в ответ громко скрипнул зубами и стиснул кулаки. В глазах его полыхнула лютая ненависть. Побелевшие губы прошептали чеченское проклятие. Дожидаясь, пока он успокоится, силовик деликатно отвел взгляд в сторону. На некоторое время в кабинете установилась тишина.
– Личность эмиссара известна? – подавив вспышку гнева, спросил и.о.
– Да.
– И кто он?
– Турпал Абаев, дальний родственник Безногого.
– Д-а-а-а, тот еще шакал, – вновь накаляясь яростью, прошипел Рамзан. – Говорят, он как-то причастен к взрыву на стадионе… весной две тысячи четвертого?!
– Говорят, – не стал перечить силовик.
И.о. премьера забористо выругался и, не удержавшись, треснул кулаком по столу. Полированная поверхность дала глубокую трещину. Стоявшая на краю ваза с фруктами опрокинулась на пол. Груши, персики и мандарины покатились по ковру.
