- Иди сюда! – полуобернувшись, рявкнул мой не состоявшийся убивец.
Помотав головой, я развернулась и побежала в противоположном от «статуй» направлении, но… уткнулась прямо в грудь того, от кого собиралась убегать. И при этом не он ко мне, а я к нему переместилась каким-то неведомым образом.
Полыхнув огнем в янтарных глазах, он схватил меня за руку и практически швырнул к белоснежному блондину, который в свою очередь не очень деликатно ухватил меня за руку и потащил в коридор.
Едва поспевая за быстро шагающим мужчиной, я попыталась возмутиться, разумеется, громко и витиевато, но мне хватило одного взгляда серебристых глаз, чтобы инстинкт самосохранения заставил наступить песне обиженной добродетели на горло.
Странно, но вот этим удалось открыть дверь без проблем – блондин просто вышиб ее, причем даже пальцем не притронувшись. А снаружи… О, я даже пискнула от радости при виде белых балахонов и стаи старцев, что столпились у выхода из этого храма.
- Пожалуйста, принимайте ваши ожившие статуи, - умудрившись вывернуть руку из захвата белобрысого, прощебетала я, подбегая к дедулькам. – А меня домой, пожалуйста, извольте. Договор, как говорится…
- О, великие Повелители, рады вновь приветствовать вас среди живых, - едва обратив на меня внимание, склонились в низком раболепном поклоне все жрецы. – Мы нашли способ вернуть вас в мир живых. Наш мир нуждается в вашей помощи…
- Что-то вы не очень спешили найти этот самый способ, служители Стихта, - скривила губы в презрительной усмешке «статуя» с темной кожей и небольшим шрамом на правой скуле.
Стоя рядом со старцами, я даже в царящей вокруг темноте, освещенной лишь холодным сиянием огромной луны, заметила, как напряглись их тела, как сильнее они сжали свои посохи и опустили взгляд.
- Мир страдает от крастров. Они прорвались через грань и теперь бесчинствуют на наших землях, сея смерть и сжигая города.
- И чего же вы хотите от нас, стирты? – пробирающим до костей холодным голосом спросил тот, что спас меня от огненного кулака. Я не была уверена, но мне почему-то казалось, что его кожа… какая-то до голубизны бледноватая?
Нет, с фэнтезийной литературой, определенно, пора закругляться, а то еще не хватало, чтобы рогатые и хвостатые сниться начали. Хотя я раньше не страдала сновидениями подобного рода, да и вообще сновидениями в целом.
- Мы смиренно просим… нет, молим вас о помощи. Каждый день сотни невинных людей погибают от лап этих монстров, выпитые досуха или лишенные души.
И стандартный сюжет имеется в наличии. Сейчас эта великолепная четверка проникнется чувством собственного долга и ринется в бой с нечистью… И все это, конечно, просто замечательно, но может эти старцы, наконец, отправят меня домой? Точнее, выкинут из этого странного сна.
- Это ваши проблемы, стирты. Пусть это послужит вам уроком, - вопреки моим ожиданиям, отчеканил мужчина с темной кожей.
- Жестоко наказывать ныне живущих за прегрешения предков, а тем более ни в чем не повинных людей, - тот, который, походу, главный среди старичков даже приблизился на шаг.
- Уверен, если бы не крастры нам бы долго еще пришлось томиться в камне, существовать между жизнью и смертью, - расправил плечи тот, что накинулся на меня в зале. – Вы не спешили освобождать нас, а теперь нам некогда тратить на вас и проблемы вашего мира свое драгоценное время. Нам пора домой.
- Вот и чудненько, мне тоже уже давно пора домой, - вернула свое внимание к старикам и выдавила из себя оскал на все тридцать два зуба. – Вы получили ваши статуи, а теперь я хочу, чтобы этот кошмар прекратился! – уже прошипела я.
Вот только начала я высказывать свою тираду, смотря в глаза главного старца, а закончила – практически уткнувшись носом в затянутую белоснежной шелковой рубашкой грудь.
- Да какого хрена тут вообще происходит! – не выдержав, закричала я, уже практически дрожа от напряжения и злости.
- Нам пора, - вместо ответа снова повторил мужчина.
Остальные согласно кивнули и… на мгновение я забыла о злости, потеряла дар речи от шока и восхищения.
Где-то вдалеке слышались мольбы старцев и жестокие ответы бывших статуй, но все мое внимание в эту самую секунду принадлежало не им, - прямо перед нами, словно из воздуха появилось четыре коня. Но что это были за кони! Один словно сотканный из воздуха, другой весь состоял из постоянно пребывающих в движении водных струй, свисающая почти до земли грива и хвост – белесая пена. Мощное тело третьей лошади было угольно-черного цвета с переливающимися жаром прожилками оранжевой лавы, а ее шикарная грива и хвост развивались на легком ветру густым сизым дымом. Четвертый же жеребец… четвертый был чистым пламенем от носа до кончика великолепного хвоста. И они были в полтора раза больше и мощнее по сравнению с привычными лошадьми.
- Вау! – не смогла сдержать в себе восторженного возгласа, во все глаза разглядывая четверку великолепных созданий.
- Даймир, ты уверен, что это Фарианна? Она должна была уже давным-давно отправиться к праотцам, а эта… она кажется немного безумной. Да еще и в такой одежде… и внешность, - с сомнением смотря на меня, спросил синекожий.
- А я и не Фарианна, - усиленно закивала я, отрываясь от созерцания необычных коней. – И вообще вы все мне снитесь… немного странный сон, но эти старики обещали, что если вы оживете, я окажусь дома.
- Точно ненормальная, - хмыкнул белобрысый.
- Как всегда великолепная актриса и лицемерка, - с раздражением ответил тот, который Даймир и который угрожал горящим кулаком. Ну, теперь я хоть знаю как зовут двоих из них. Хотя зачем оно мне?
- Да я знать вас не знаю! – возмутилась я, но была нагло схвачена за руку и подтянута к коню из огня.
А когда я поняла, что меня собираются сжечь заживо, усадив на это, уже не такое великолепное, как казалось сначала, животное…
- Я не полезу туда! – заверещала я, изо всех сил выкручиваясь из захвата удерживающего мужчины. – Это бесчеловечно и запрещено законом сжигать людей. Отпусти! Отпусти, больной псих! А-а-а-а!
- Заткнись!!! – мой рот самым беспардонным образом закрыли огромной ладонью и теперь я могла только мычать и глотать бессильные слезы, наблюдая как меня закидывают на спину огненного чудовища.
Я зажмурилась, ожидая бешеной боли, но тело огненного коня источало только приятное тепло.
- Будешь визжать и изображать из себя полоумную, накажу, - прорычал запрыгнувший на лошадь позади меня мужчина.
- Да это вы тут все полоумные и…
Я не договорила, сраженная наповал острой вспышкой боли, пронзившей все мое тело.
- Еще одно слово в подобном тоне и будет в сто раз больнее, - услышала я, когда внезапно накатившая волна боли схлынула, словно и не бывало.
