В студеную пору многие животные впадают в спячку: медведи, суслики, ежи…. И рыбы утрачивают свою активность в самые холода. Но перед холодами у рыб открывается жор, когда они в последний раз стараются наесться накопить на зиму жир. Даже по перволедью активность рыбы возрастает. Но в глухую пору, в самую зиму, в январе, феврале бывает затишье в активности рыбы, тогда и у рыбаков наступает плохое время. Рыба ловится мало, и ее трудно поймать.
Но перед весной вновь активность рыбы повышается и по последнему льду у рыбаков благодатное время наступает. А вообще любители идут не за самой рыбой, но прежде всего на природу, любоваться и наслаждаться ее красотами.
«Природа радует глаз. С первыми и серьезными инистыми утренниками, когда воздух останавливался, был знобко-студеным и пах зимой, – в лужах уже стекленело высокое задумчивое небо.
Под ногами потрескивал первый ледок на лужах. По нему, прозрачному, шуршала снежная пыльца. Солнце поднималось в эту пору еще яркое, но малиново-красное, злое с первого румяного мороза.
Еще золотые и багряные, лиственные рощи, уже замерли в тихом изумлении-испуге. Наступили последние их дни. Рябины, и даже клены и отдельные тонкие осинки, прячущиеся среди рослых рябиновых стволов, были сочно-красны от ягод. Но на открытых местах листва осинок дрожала на ветру золотыми монетками, чуть ли не звеневшими от резких порывов ледяного северного ветра. И яркие клены, на открытых пространствах были выстужены, блеклы и тоже золотисты. Березы кое-где еще желтели, но в лугах и редких перелесках не выдерживали испытания приходящими ветрами и были уже уныло голыми.
Таково бывает предзимье.
После каждой морозной ночи закраины на реке становились толще, хотя середина реки – стрежень, был черно открыт и парил от быстрой воды, бегущей со звоном вдоль хрупкого стеклянного льда закраин.
Некоторые мелкие озера уже покрылись льдом полностью, встали наглухо. Лед на этих озерах, в тихих заливах был прозрачен, и под ним можно было видеть стайки полосатых окуньков, в испуге прыскающих от неосторожно-громкого шага. На открытой озерной шири махрился легкий иней по поверхности льда, который во всех направлениях исчертили следы торопливых рыболовов. Сезон был открыт.
Так красиво, прямо красочно, дает описание перволедья один из рыбаков любителей.
И так же красиво описывается сам процесс рыбной ловли весной, по последнему толстому льду:
«В свое время, в пору легкомысленной и азартной молодости, когда нам случалось ночевать на льду в ожидании судака или щуки, – от нечего, казалось бы, делать, мы ловили сорогу (плотву) прямо у костра под звездным небом. Костер горел на берегу у самой кромки ледяной реки, освещая нам лунки, просверленные в метре-двух от него.
В палатке нам было скучно, тесно и не раздольно, в шалом хмеле и восторженности, от запаха и вкуса наступающей весны. Весеннее время самое, наверное, удачное время в ловле сороги по «закрытой» воде. Поскольку с поступлением под лед первой талой воды рыба начинает брать насадку жадно и крупностайно. Нередко она скапливается в близости от устьев рек и ручьев в достаточно большом количестве, хотя стаи эти бывают, мимолетны и непостоянны в одном и том же месте. Сорога (плотва), «опьяневшая» от свежей воды и обилия солнечного света, двигается уже много и быстро.
Ночью сорога брала не часто, но иногда кивок стоящей у лунки удочки вздрагивал и плавно поднимался вверх. И тогда на леске висла сонная рыбина, упруго тяжелая и несогласно изумленная. Толчками, поднимаясь с глубины, она, опомнившись, взрывалась яростью под лункой, но, взятая рукой, остывала уже на льду. Алые плавники шуршали по снежной крошке, а в серебристой живой чешуе мерцали лунные блики…».
Романтика!!! Пришел, увидел, победил! Эврика!
Человек открывает для себя природу с новой неизвестной ему стороны. От этого проходят и излечиваются многие недомогания и болезни души человека. Человек словно подзаряжается энергией жизни. А всего лишь возврат к прошлому, когда пещерные люди жили с природой заодно.
Нынче и снасти очень тонкие и рыба вроде бы поумнела. «Несмотря на весеннюю азартную злость и жадность, сорога, особенно крупная, тем не менее, осторожна. В местах относительно мелких снасть должна быть по возможности миниатюрной. То есть, сочетание некрупных мормышек из тяжелых металлов (свинца и вольфрама) с тончайшей свежей и прочной леской – залог успеха в ловле этой миловидной рыбы.
Однажды на Волге (как начинаются все рассказы). В местечке, называемом «Тополя», на глубине шести-семи метров волжского залива, вырытого земснарядом, – нашел я стаю крупной сороги. И в течение почти всего светового дня вываживал с одной лунки рыбину за рыбиной, с перерывом «на обед».
Обурившие меня вокруг рыболовы, ловили реже и более мелкую сорожку. Попав, видимо, на уловистое место, я все же мучился со своей легкой оснасткой, – долго опуская малую белую «дробинку» на изрядную глубину. К тому же мормышку поднимало пусть и небольшим течением, и я никак не мог зафиксировать длину лески, поскольку глубина «плавала». Дно словно приподнималось и опускалось. Но когда я поставил более крупную белую «шаровидную», поклевки становились реже, а потом прекращались. Не помог и крючок-«заглотыш», подвязанный выше. Сорога почему-то воспылала любовью и аппетитом к невзрачной белой маленькой «дробинке».
Наслышанный о ловле сороги на приманки без насадки, сколько ни пытался я дразнить ее кембриками на крючке, проволочками, бусинками и т. д. – толку не было. И решил я оставить это дело искушенным спортивным рыболовам. Для себя же я вывел правило: на глубине – тяжелая цветная мормышка внизу, и легкая светлая, лучше серебряная – вверху. На мели другое: тандем мелкой светлой мормышки с крючком. Насадка – мотыль полукольцом или его головка на верхней мормышке, на нижней – пучок из двух-трех мотылей. Все это можно сочетать с личинками репейной моли или чернобыльника. Игра мормышки должна быть плавной, с остановками.
