В мире, поделенном между властителями различных рас, уже более тысячи лет существовало объединенное королевство людей – Арачнакан, правителем которого был король Аврело Эсперанский. В составе королевства входило четыре графства, которыми руководили графы, подчиняющиеся лишь Аврело. Западное графство – Эсперанса, откуда он сам был родом, являлось столицей. Северным графством, Сент-Акронесом, правил граф Ивовлас Акронесский. Малионисом – восточным графством – Чезаре де Малионис. А на юге располагалось графство Лар, правил которым знаменитый граф Манрике де Лар.
Супруга графа Франциска де Лар вечером, перед сном читает своему маленькому сыну о событиях десятилетней давности:
«В глухой ночи на небе звездном проходит мрак, что тушит их. Луна исчезла во мраке этом, дрожит земля шагов войны. Горит сигнал, тревога колокольни, все признаки вдали – все ближе к замку движутся враги… Встают мужья, щиты, доспехи, а на руках у них мечи. Их долг на смерть пойти, чтоб жен и малышей спасти. И с башен каждый патриот навел стрелу на небосвод, чтоб долететь к врагам, идущим к людям десятку тысячам смертям. Они страшны, нет мышц на каждом из лиц, лишь черепа в доспехах и с мечами. А рядом с восемью тысячами их – ведет две тысячи коней черноволосый всадник. Он и с лицом, и с человечьими глазами, и ветер плыл по волосам; вознес мечом он над собой, и рукоятью с мертвой косой. Предстал во главе всей армии на жеребце породы из вулкана. И в жилах черного коня растекалась огненная магма. Вместо волос над гривою его неистово воздымалось пламя. На Арачнакан ступает всадник – Первый сын чье имя. Но не вином тьмы господин его крестил, а жидкостью из вен живых.
На некоторое время весь мир для воинства людей затих. И на двух тысячах коней за сыном Первым ждут приказаний черные жнецы. У них и вовсе нет лиц – лишь тьма, в руках клинки. Исходит дым от их плащей – черным черно, всего мрачней. Ждут короля людей живые, в бой приготовив пики, Первый сын и две тысячи всадников безликих.
Раздался вдруг свирепый голос, к царю взывает нечисть-воевода. Остры клыки, зубная полость главнокомандующего нежитей народа.
Вдруг отворяются врата, живой является глава. Король Аврело с осанкою прямой, на колеснице статный, с царской бородой. Его корона с узорами из листьев, и взгляд, над армией возвысив, доносит бесстрашие врагу, воодушевляет он к войне готовую толпу.
– Король Аврело, ты правишь мудро много лет… За это время преодолел немало бед… – вступает сын Первый в диалог, сдержать себя до встречи он не смог. Кричит издалека, ждет приближения короля.
– Не замолкай, хочу услышать продолженье! – в ответ манерам странным дерзит король тоном бранным.
Спустился с горящей гривою коня сын кровопийца, нежитей царя. Оставил меч, в землю вонзив, шагает в сторону людей. Правитель последовал навстречу в сопровождении Арачнакана сыновей. Вампир, что явно выше короля, предстал он тесно и высказал, раня:
– Скажи мне, царь людской! Желаешь смерти воинству живых?
– Как смеешь ты дерзить царю, когда ты сам всего лишь раб?
– Хочу я выбор дать тебе… Тебя я старше тысячами лет. В придачу дам тебе совет: не торопись в словах, если возможен крах.
– Учту совет, но сам не забывай, что прежде, чем учить других, манерам сам, будь добр, научись.
– Манеры смерти, тем более доброта – наша не лучшая черта. Однако с сути мы сошли слегка.
– Что привело тебя сюда?
– Мне не нужна земля, вода… и золото, добро – оставь в своем Арачнакане. Моим войскам лишь смерть покоит.
– Так просвети меня, сын Первый короля, что старше каждого царя.
– Я могу смертью унести тысячи солдат, что смелы, молоды, прекрасны. Что приумножили бы твоих наград, чьи жены родили бы еще больше человят. Могу сравнять всех вас с землей, могу убить тебя одной рукой. Ведь я один на тысячу солдат. Посмеешь ты, человек, рискнуть, пустив сомнения?
– Посмей же ты вкусить мой нрав! – король горделивый поднял свой меч. Ему бы голову врагу отсечь. С тревогой оружие обнажили люди, и нежити пойти на бой уже чуть было не рванули. А хладнокровный генерал одним движением руки королю меч разломал на мелкие куски.
– В квартал мне нужно единиц сто пятьдесят доставить у границ. А возраст, пол определяй ты сам. Возложена отныне от вас Эхеллиосу дань, – требования сын Первый ставит от имени того, кто нежитями правит.
– С чего ты взял, что соглашусь? Так знай, я смерти не боюсь.
– Войскам твоим две тысячи, дай Боже. А ведь моим на десять перемножь, что каждый – смерть!
Король Аврело с оцепенением врагом повержен изречением:
– Решай скорей, мне нападать? Дай дань, и я могу уйти. Ты можешь множество мужей спасти. Их жены ждут и дети. Благоразумию молят родители.
Так скорбный день людей настал, того, кто тьму на них наслал. Он Эхеллиос, он мрака господин, несущий смерть, таинственный, неведанный… один.
Пришлось Аврело согласиться: неравные к нему вторгались силы. Бессмысленно не стал он биться, тьма их бы поглотила.
С тех пор каждый квартал Арачнакан, как орки, гномы со скорбью тоже платят дань».
* * *
Закончив чтение своему десятилетнему сыну, графиня закрывает книгу. Приобняв мать, Алейн восхищался рассказом, ласкающего уши голоса.
– Мама, отец найдет способ освободить наш народ? – в добрых глазах мальчика, выражающих понимание, промелькнула печаль.
– Он… найдет, – возвела взгляд к куполу готического свода, на короткое время мысленно перенеслась к мужу. В лице Франциски читалось восхищение, но скрыть переживание ей все же не удалось.
– Не переживай, мам. Все будет хорошо… он вернется, – умный не по годам мальчик утешает мать, сжав крепче в своих объятиях.