1. Глава 1
Это была лучшая поварешка, какие Эмили приходилось видеть. С глубоким черпаком, заполированным до гладкости, и длинной ручкой, на которой красуются витиеватые узоры.
Она смотрела на черпак, но в голове светилась единственная мысль: «Он сделал это специально для нее. Рикки вырезал поварешку специально ей в подарок. Потратил время и силы".
От осознания этого Эмили хотелось петь.
- Спасибо, Рикки, - с жаром сказала она и прижала поварешку к груди, как самую редкую драгоценность в мире. – Мне так нравится! Это просто чудесно!
Прячась от вечернего солнца, они стояли рядом с лавкой бытовых оберегов, где продавалась знахарская мелочь, вроде зайчих лапок, крыльев летучих мышей и муравьиных брюшек. Сейчас за прилавком пусто. Но Эмили была уверенна – торговка прячется где-то внутри и прекрасно слышит всё, что творится снаружи. А еще Эмили знала - к вечеру об этом разговоре будет знать весь Обод.
Но сегодня её это даже радовало.
- Ты такой… Хороший, - прошептала Эмили, смущенно улыбаясь.
- Да брось, - с наигранной скромностью проговорил Рикки и дернул головой, откидывая густую челку. – Я потратил на это лишь день работы.
День работы, целый день, подумать только. Девушка едва не расплакалась от радости.
- Ты потратил на неё столько времени… - выдохнула Эмили, глядя на него влюбленным глазами. – И это для меня…
- Конечно для тебя, - отозвался Рикки, явно довольный. – Кому ещё я мог вырезать половник?
- Не знаю, - смущённо прошептала Эмили.
Она действительно не знала потому, что выбор у Рикки очень богатый. Будучи самым видным парень в Ободе, городке на берегу реки, он никогда не страдал нехваткой внимания.
Для Эмили Рикки тоже казался воплощением грез. Черноволосый, высокий, широкий в плечах и с ослепительной улыбкой, от которой млеют девушки. А когда он смотрит в их сторону своими черными глазами, они готовы пищать от счастья.
Эмили снова проговорила:
- Спасибо. Я буду всегда помнить этот день.
Парень одарил её снисходительным взглядом, но улыбнулся. От этой улыбки в душе Эмили заиграли арфы. Она с пятнадцати лет была влюблена в этого сына столяра. А столяр являлся одним из самых уважаемых людей Обода.
И вот, Рикки подарил ей подарок. Ей, скромной дочери торговца овощами. Она не считала себя знойной красавицей, но все же была весьма привлекательна, стройная, с зелеными глазами и светлой гладкой кожей.
Но еще Эмили обладала прекрасными рыжими волосами до самого пояса. Эти волосы были её достоянием и гордостью. Она редко убирала их. Лишь если того требовала работа. Часто Эмили так и ходила простоволосой. Но Обод старался идти в ногу со временем и, в отличие от королевства, что граничит с Терамарским лесом, здесь уже никто не заставлял женщин молчать в тряпочку и покрывать голову.
- Пользуйся, - довольно проговорил Рикки и послал Эмили один из своих коронных взглядов, от которого она едва не сомлела.
- Я буду, - клятвенно заверила Эмили. – Ты сделал меня счастливой!
- Тебя слишком легко сделать счастливой, Эмили, - снисходительно заметил Рикки.
- Ты заблуждаешься, - ответила она, отворачиваясь, чтобы сын столяра не видел, как она краснеет.
Счастливой её сделать мог только он, потому, что лишь глядя на него, в груди ухало, сердце пускалось в пляс, а на языке вертелись милые глупости.
- Ты перечишь мне, женщина? – с шутливой угрозой проговорил Рикки и прищурился.
Эмили хихикнула. Даже в детстве он иногда так делал – изображал из себя грозного мужчину давних времен, когда женщины считались их придатком.
- А ты впал в седую древность? – смеясь ответила Эмили.
Губы Рикки расплылись в ухмылке.
- Твое поведение даже в наши свободные времена не всем кажется годным, - отозвался он.
- Я веду более чем скромную жизнь, - заметила Эмили. – Не в пример постоялицам трактира.
Рикки двусмысленно хмыкнул.
- Трактирные девушки просто стараются быть современными. В силу своих способностей, - проговорил он, словно оправдывая их. – А ты с детства то по деревьям, как мальчишка лазала, то в камешки играла.
- В камешки можно и девочкам играть, - сообщила Эмили.
- Но не в мужской рубахе и штанах! – уже почти не сдерживая смеха произнес сын столяра.
Эмили тут же нашлась.
- Так в платье меня не пускали играть! – проговорил она быстро. – Тоже мне, порядки. Играть в камешки можно, но не в платье. А мужскую одежду девочкам носить нельзя. И как играть прикажешь?
- Это называется лазейки в законах, - всё еще посмеиваясь, сказал Рикки.
- Если они находят лазейки, то почему не могу я? – с искренним удивлением спросила Эмили.
Рикки хмыкнул и покосился в сторону трактира, откуда доносятся грохот кружек и довольный смех.
- Ну ладно, Эми, - сказал он. – Я пойду промочу горло. И так умаялся с этим полковником. Как, никак, все же резная работа. Имей ввиду, второго такого просто не существует.
Эмили восторженно вскинулась.
- Это делает его еще ценнее! – выдохнула она.
Рикки вскользь чмокнул её в макушку и, развернувшись, широкими шагами двинулся по брусчатке вверх в сторону трактира. Его выстроили совсем недавно, но он уже успел завести постоянных клиентов.
Эмили была счастлива. В своих самых розовых мечтах она и подумать не могла, что Рикки обратит на неё внимание. Ведь вокруг него всегда вьются самые яркие девушки Обода, а он, к глубокой досаде, всегда отвечает на их зазывания. Но сейчас он даже поцеловал её, пусть даже в макушку, как маленькую девочку.
- Неужели случаются такие чудеса, - с придыханием проговорила она, глядя вслед широкой удаляющейся спине.
С Рикки они были знакомы с детства. Его отец и её дядя, который после смерти родителей занимался её воспитанием, были хорошими друзьями. Эмили и Рикки вместе росли, проводили вместе временя, бегали на речку, играли, забирались в яблоневые сады господина бургомистра… Не влюбиться в красавца, которым стал сын столяра, было не возможно.
Многие девушки питали к Рикки романтические чувства. А он никогда не пытался сделать вид, что ему это не интересно, и с охотой отвечал на заигрывания девиц, которые слишком уж буквально понимали вседозволенность.
Но теперь он оказывает знаки внимания ей. И даже сделал подарок, который очень похож на сговорный. Это может означать лишь то, он готовится к предложению.
От этой мысли Эмили едва не запищала. Вцепившись в поварешку, словно та может рассыпаться в прах, если её отпустить, она бросилась вниз по дороге.
Эмили бежала домой, спеша рассказать обо всем дяде. Он не одобрял ранних браков, но ей уже восемнадцать, а многие выходят замуж гораздо раньше. И даже больше, вообще не выходят, хотя появляются на людях в компаниях своих ухажеров. Но Эмили, хоть и считала, что девушка имеет права голоса и мнения, все же предпочитала хранить себя для любимого. Настоящего и единственного.
