Однажды, почти столетие назад, маленький мальчик Костя Баранников, после объяснений ему значения «всегда», написал:
«Пусть всегда будет солнце!
Пусть всегда будет небо!
Пусть всегда будет мама!
Пусть всегда буду я!»
Прошли десятки лет и с этим четверостишием напишут песню «Пусть всегда будет Солнце». Все, кто еще застал в том или ином состоянии, хромом или сильном, Советский Союз, прекрасно ее помнят. И я помню.
«Солнечный круг, небо вокруг
Это рисунок мальчишки
Нарисовал он на листе
И подписал в уголке…»
Мне 5 лет. Я стою в ненавистном желтом коротком платьице и пою эту песню с мальчиком из группы. Мы – солисты. Стоим впереди нашего детсадовского хора, держим плакат – вроде как рисунок того самого мальчишки. Помню хорошо этот плакат. Солнце на нем и радуга. Яркая такая, красивая. Я в задумчивости. Настолько, что пропускаю вступление и начинаю петь с опозданием. Ушла в себя, так сказать. Со мной это частенько случалось.
Так мне нравится эта песня, и стоять впереди всего хора мне нравится. Но вот платье… Платье это желтое! Нет, то, что оно желтое – ничего, терпимо, хотя я, пятилетний интроверт, предпочитаю синий, серый и черный. Карманы на платье были красными в виде помидорчиков. Мама их отпорола. Ну, какое солнышко с помидорами. Закидали, что ли, солнышко помидорами – «не такое солнышко, не соответствует ожиданиям партии». Карманы отпороли, но все равно платье мне не по душе. Дома скандал, рыдаю – платье не нравится! Оно – не мое! Это платье сестры. 90-й год, развал в самом расцвете. Мама больше не работает в НИИ. Мы живем очень скромно. Да что уж там, мы – вегетарианцы поневоле. Но мне не было это важно. Мне важно, что платье – не мое. Я любила только свои вещи. Вот это было это важно. Мне, 5-летнему ребенку.
Что знает 5-летний ребенок о гордыни, о том, что просто нет возможности купить ткань или просто найти эту ткань? Но так важно иметь «свое».
«Пусть всегда будет солнце!
Пусть всегда будет небо!
Пусть всегда будет мама!
Пусть всегда буду я!» – пели мы уже всей группой.
