Глава 1. Эрни. Промысловое судно «Тайфун»
Большой промысловый корабль острым носом разрезал морскую гладь.
Небо казалось серым, низким, тяжелые дождевые тучи висели у самой воды, задевая массивным брюхом редкие пенистые гребни. Свинцовые волны убегали за размытый горизонт и где-то вдалеке перемешивались с серым небом. Пронизывающий ветер неожиданно стих, в воздухе повисла звенящая и какая-то напряженная тишина.
Через несколько дней у Эрни завершался первый в его жизни промысловый сезон. Неопытного парня на траулер притащил родной дядька – бывалый моряк, всю жизнь проходивший на рыболовецких судах. Когда племянник вернулся из армии, морской волк взял шефство над молодым раздолбаем и устроил его к себе на судно с романтичным названием «Тайфун». Нечего парню по улицам шататься, пора деньги зарабатывать и кормить ораву младших братьев и сестер.
Папаша Эрни пил по-черному, сколько тот его помнил. В перерывах между пьянками заделывал новых детей и снова уходил в продолжительный запой.
Однажды глава семейства знатно нажрался и завалился под колеса многотонного погрузчика. Руководство завода отказалось выделять средства на похороны, и страховку по потере кормильца семье тоже не выплатили. Погибший был мертвецки пьян и грубо нарушил технику безопасности.
Главу семейства закопали у забора, как бездомную собаку, а для Эрни с его многочисленными братьями и сестрами наступили тяжелые времена: семья стремительно уходила на самое дно нищеты.
От голодной смерти непутевое семейство спас дядька-моряк, родной брат матери. Он помогал племянникам деньгами, иногда приносил замороженную рыбу или морепродукты. У Эрни до сих пор перед глазами стояла вонючая кастрюля, в которой плавали рыбьи головы. А мать гордо называла несъедобное варево ухой.
В армии парень наконец-то отъелся. Пока сослуживцы брезгливо воротили носы от селедки с картошкой, Эрни наворачивал армейскую жратву за обе щеки и был на седьмом небе от счастья.
Спустя два года парень вернулся домой заметно повзрослевшим.
Мать все также трудилась прачкой, а на грязной кухне сидела свора голодных братьев и сестер. К удивлению Эрни, за время его отсутствия в семье прибавился еще один младенец. Папаши нового ребенка на горизонте не наблюдалось, а очередной плод материнской любви хотел есть каждый день, так же как и все остальные члены семьи.
В это же время на горизонте опять появился дядя с мешком замороженной рыбы. Он посмотрел на ораву полуголодных детей и забрал Эрни с собой на промысел.
Мечты молодого парня о морских далях, захватывающих приключениях и красивых городах вдребезги разбились о кишки выпотрошенной селедки. Именно в отсек с романтичным названием «кишкодер» направили неопытного новобранца на стажировку. Целыми днями Эрни стоял за длинным железным столом с такими же горемыками и потрошил сырую рыбу. Холод, сырость, рыбная вонь, хронический недосып и бесконечные рыбные кишки – вот и все, что он мог вспомнить из длительного морского путешествия.
Уже через месяц нескончаемых вахт Эрни напоминал зомби и хотел выброситься за борт от усталости. А еще проклинал тот день, когда взошел на палубу корабля.
Но потом он собрал волю в кулак и продолжил с остервенением потрошить селедку, считая дни до возвращения домой. Парень твердо решил, что на рыболовецкое судно больше не вернется. И еще очень пожалел, что плохо учился в школе и не оставил себе даже маленького шанса для лучшей жизни. Ну ничего, он вернется на берег, получит приличную рабочую профессию и будет вспоминать кишки селедки, как страшный сон.
Серая махина, бороздившая океан, была не просто траулером, а настоящим плавучим заводом по переработке и упаковке пойманной рыбы.
Когда улов вытаскивали, рыба вместе с морской водой вытекала в специальный желоб. Затем ее сортировали, и подходящие экземпляры поступали в головоруб, где им мастерски сносили башку. Потом в бой шли кишкодеры, затем с рыбы срезали филе в специальной машине и отправляли на обработку и упаковку. Коробки с расфасованной рыбой складывали в трюме в огромный морозильник.
Туда же бросили тело погибшего матроса, которого насмерть придавило сорвавшимся крюком. Ради одного мертвого моряка гонять здоровенный траулер на берег никто не станет, а в морозильнике все равно минусовая температура. Ничего страшного, усопший полежит – подождет окончания промысла.
А рыболовецкое судно еще долго бороздило морские просторы, пока все трюмы под завязку не забили мороженым уловом.
Эрни уже привык ходить враскачку и держаться за специальную ручку, когда принимал душ или посещал гальюн. Его одежда насквозь пропахла рыбой, несмотря на тщательную дезинфекцию после смены. Хроническая вонь стала неотъемлемым спутником его новой безрадостной жизни.
До возвращения домой оставались считаные дни, и свои первые заработанные деньги Эрни планировал потратить на обучение. Матери, конечно, тоже подкинет деньжат на прокорм потомства.
«Хорошо бы в училище оказалось общежитие, нормально учиться среди толпы орущих детей точно не выйдет», – мечтал Эрни, прохаживаясь по палубе.
Он только что оттарабанил шестичасовую смену на ногах, принял душ, перекусил и сейчас тратил драгоценные часы отдыха на прогулку. Уже через пять часов ему снова спускаться в кишкодерню и потрошить селедку, будь она неладна! Но ему вдруг очень захотелось постоять на палубе и подышать свежим воздухом.
Море в этот день было удивительно красивым, свинцовым, по-осеннему мрачным.
Парень ненадолго отвлекся, думая о предстоящем возвращении на берег, а затем снова посмотрел на горизонт.
И вдруг прямо перед кораблем заметил здоровенную белую лепешку, напоминающую огромную льдину. Если это айсберг, то какой-то странный – совсем плоский и больше напоминающий воронку. Эрни мог поклясться, что еще пять минут назад белой лепешки на воде не было.
Капитан тоже заметил препятствие и попытался обойти странную льдину, но не успел развернуть тяжелое судно.
Груженый траулер вошел носом прямиком в неопознанный объект. Эрни инстинктивно вцепился в ограждение, ожидая удара, но никакого толчка не последовало.
Вдруг от носа корабля по всей палубе пополз странный белый налет, словно траулер стал промерзать и покрываться инеем. Налет двигался так быстро, что Эрни даже не думал убегать. Да и куда можно убежать в открытом море?
Иней мгновенно покрыл весь корабль, словно проморозил его насквозь.
Белым панцирем покрылся здоровенный трал, абсолютно белой, словно стеклянной, стала толстая сеть, все судно мгновенно преобразилось, словно его окунули в банку с белоснежной краской.
На палубе траулера у ограждения застыла фигура молодого рабочего.
Его рот открылся в безмолвном крике, руки судорожно сжимали железные прутья, и издалека он напоминал каменную статую в блестящем облачении. Только глаза у статуи были живые, сосуды на белках полопались, но бедняга Эрни не мог позвать на помощь: горло сдавило твердым панцирем.
