Юрий Поляков - Совдетство. Узник пятого волнореза

Совдетство. Узник пятого волнореза
Название: Совдетство. Узник пятого волнореза
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Совдетство. Узник пятого волнореза"

«Совдетство. Узник пятого волнореза» – продолжение цикла «вспоминальной» прозы известного русского писателя Юрия Полякова о своем советском прошлом. На страницах книги мы вновь встречаемся с нашим давним знакомцем, московским школьником Юрой Полуяковым. Летом 1969 года он вместе со своими родственниками отдыхает «дикарем» в абхазском городке Новый Афон. Подростка ждут солнце, море, горы, увлекательная подводная охота, а также серьезная, очень опасная проверка сноровки и мужества, придуманная его местными друзьями. Но, готовясь к «испытухе» в подводном лабиринте пятого волнореза, герой даже не подозревает, какой жесткий нравственный экзамен уготовит ему судьба. Он и помыслить не может, чем для него закончится знакомство в поезде с очаровательной девушкой Зоей, постриженной «под пажа», как и знаменитая Мирей Матье…

Бесплатно читать онлайн Совдетство. Узник пятого волнореза


© Поляков Ю. М., 2024

© Трипольская Н. А., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Пальмы Нового Афона.

Купола монастыря.

На неё смотрю влюбленно,

Ничего не говоря…

(Из первой тетради)

Часть первая. Дикари

1. Поцелуй соленых губ

Утром началось Черное море. Издали оно казалось то небом, голубеющим между горами, то полем незабудок, то россыпями стекла, сияющего на солнце. Вскоре поезд пошел по самому берегу, и стало видно, как прозрачные волны набегают на крупную мокрую гальку, а потом, отпрянув, обнажают камни, поросшие буро-зелеными гривами.

Тепловоз сбавил скорость, огибая лукоморье, наверное, машинист боялся не вписаться в поворот и соскочить с рельсов. Наше купе было в середине состава. Я высунулся наружу, подставив лицо встречным порывам, и увидел весь выгнувшийся дугой зеленый поезд «Москва – Сухуми». В последнем вагоне, даже не плацкартном, а общем, ехал, как предупредила всех проводница Оксана, табор: из окон развевались цветастые тряпки, которые цыгане постирали в туалете и теперь сушили на ветру. Тетя Валя всю дорогу не выпускала из рук свой лаковый ридикюль, с ужасом вспоминая дорожные кражи прошлых лет. Из ее рассказов складывалось ощущение, что редкий пассажир добирается до места отдыха, сохранив отпускные деньги.

В окне, как на экране, показался пляж дома отдыха, его белые корпуса с портиками и дорическими колоннами (их мы проходили в пятом классе) лепились к зеленым покатым горам, видневшимся в открытую дверь купе, ее не закрывали даже ночью для живительного сквозняка. На темных бетонных волнорезах, редкой гребенкой уходивших в бирюзовую воду, стояли шоколадные люди, они махали нам руками и панамами. На деревянной вышке, напоминающей стремянку, сидел спасатель в сомбреро и ругал через рупор тех, кто заплыл слишком далеко:

– Вернитесь немедленно за буйки! Повторяю…

Но его никто не слушался. На море люди, даже военные, совершенно забывают о дисциплине. Между неказистыми телами, тесно загорающими на деревянных топчанах и расстеленных полотенцах, почти не было видно серой гальки. Наверное, миллионы трудящихся из разных уголков огромного Советского Союза съехались сюда и впритык разлеглись вдоль извилистого берега Черного моря.

– А мне ведь предлагали путевку в пансионат ВЦСПС, – грустно сказала тетя Валя. – На всем готовом!

– Ну и взяла бы… – отозвался дядя Юра. – А я бы в военный санаторий поехал.

– Ага, и запил бы!

– Ну, Валюш!

– Да ну тебя к черту, Башашкин! Знаю, что говорю!

Дядя Юра, страстный футбольный болельщик, получил свое прозвище из-за преклонения перед знаменитым центральным защитником ЦСКА Анатолием Башашкиным, прославившимся своими длинными пасами.

Потом опять потянулся дикий берег с выброшенными штормом корягами и черными пятнами кострищ. Вдоль воды, с опаской поглядывая на грохочущие вагоны, ковыляли бакланы, смахивающие на серых гусей с короткими шеями. Над морем метались жалобные чайки. Вдали, у горизонта, виднелись сиреневые силуэты кораблей, томящихся на рейде. А чистое синее небо перечеркивали две параллельные реактивные полосы, похожие на рубчатые следы шин в снегу.



В купе было влажно и жарко, будто в парилке Доброслободских бань, куда с отцом мы теперь ходим по субботам, так как новый директор Маргаринового завода Зобов запретил мыться в казенном душе тем, кто не в штате предприятия.

– Воды ему, что ли, жалко? – сердился, узнав, Тимофеич. – У нас вода пока еще бесплатная.

– Не воды. Воды – залейся. Яичный порошок стали подворовывать. Завод не проходной двор. Мы на партбюро Зобова поддержали, – строго объяснила Лида.

– А где же теперь мыться? Тогда пусть в общежитии душ устроят!

– Мы этот вопрос тоже поставили. Ребром. А пока будете ходить в баню, как все.

– Не все! У некоторых буржуев дома ванны имеются.

– К концу пятилетки отдельных квартир с удобствами станет больше на десять процентов, – со знанием дела сообщила маман.

– Вот обрадовала, кулёма!

Я лежал на верхней полке, подставив лицо теплому встречному ветру, который пах пряными южными ароматами, как булочная-кондитерская – ванилью. Напротив меня храпел под простыней наш попутчик Добрюха, эту смешную фамилию я прочитал на кожаной бирке его багажа. Чемодан, облепленный этикетками, одиноко стоял на тележке, которую носильщик торжественно подвез к вагону за минуту до отхода поезда. Опаздывающий пассажир неторопливо шел следом, покачивая великолепным магнитофоном «Сони» размером с коробку из-под зимних ботинок.

– Пол-«москвича»! – присвистнув, оценил Башашкин.

– Петр Агеевич! – представился он, появившись на пороге, и купе наполнилось изысканным коньячным амбре.

В Армавире на платформе, не торгуясь, Добрюха купил трехлитровую банку красного домашнего вина и всю сам выпил, но не из жадности, наоборот, он упорно угощал всех, но дядя Юра отказался наотрез. Пять лет назад Батурин с похмелья потерял сознание в ГУМе, куда пришел за покупками с женой, так долго приценивавшейся к горжеткам, что организм военного музыканта не выдержал. Начальник оркестра, узнав про этот случай, положил Башашкина в госпиталь, где ему вшили «торпеду» с гарантией на три года. Это такое лекарство от алкоголизма, а называется оно так не случайно: если принять даже каплю водки, «торпеда» буквально взрывается внутри, и ты гибнешь, как линкор в морском бою. Тетя Валя после долгих уговоров выпила полстаканчика вина и, когда попутчик вышел в тамбур покурить, тихо сказала: «Брать три рубля за такую “бормотуху” – настоящее свинство». Дядя Юра в ответ вздохнул и плеснул себе минеральной воды «Бжни». К трезвому образу жизни он относился с безысходным оптимизмом.

– Дельфин! – вдруг крикнул кто-то.

– Где? Где? Где же?

Поезд огибал синий залив. В окнах появились любопытные головы, на ветру затрепетали прически: короткие – мужские, и длинные – женские. С кого-то сорвало «наполеонку», сложенную из газеты, и она, расправляясь на лету, взмыла вверх, словно пестрая птица.

– Где, где дельфин? – слева выглянула красивая девушка с модной стрижкой «паж», как у Мирей Матьё. – Где, Михмат, покажи!

– Там! Заенька, не туда смотришь, правее! Вили, проспишь дельфина! Эх, опять на глубину ушел… – показал пальцем вдаль крючконосый пассажир в массивных дымчатых очках, судя по всему, ее отчим.

За этой семьей, ехавшей в соседнем купе, я наблюдал с самого начала и понял из обрывков разговоров, что они тоже сходят в Новом Афоне. Такое совпадение отозвалось туманной мечтательностью в моем измученном сердце: оно сначала было занято Шурой Казаковой, потом Ирмой Комоловой, а в седьмом классе ненадолго приютило Надьку Кандалину. И вот теперь, кажется, в нем поселяется девушка-паж по имени Зоя. Сердце человека, видимо, похоже на эластичную авоську, такие продаются на базаре в Сухуми. На вид они размером с кошелек, но чем больше кладешь в них продуктов, тем сильнее эти сетки растягиваются.


С этой книгой читают
Что происходит с человеком, когда он устремляется на покорение карьерных высот? И какую цену приходится платить за стремительное восхождение?Это книга об амбициях властолюбцев и о тех, кто попал во власть случайно. И еще, конечно, о любви.
В своем новом романе с вызывающим названием «Веселая жизнь, или секс в СССР» Юрий Поляков переносит нас в 1983 год. Автор мастерски, с лукавой ностальгией воссоздает давно ушедший мир. Читателя, как всегда, ждет виртуозно закрученный сюжет, в котором переплелись большая политика, номенклатурные игры, интриги творческой среды и рискованные любовные приключения. «Хроника тех еще лет» написана живо, остроумно, а язык отличается образностью и афорист
Новая книга известного русского писателя Юрия Полякова «Совдетство» – это уникальная возможность взглянуть на московскую жизнь далекого 1968 года глазами двенадцатилетнего советского мальчика, наблюдательного, начитанного, насмешливого, но искренне ожидающего наступления светлого коммунистического будущего. Автор виртуозно восстанавливает мельчайших подробностях тот, давно исчезнувший мир, с его бескорыстием, чувством товарищества, искренней веро
Герой романа «Козленок в молоке» молод, легкомыслен и немного заносчив. Он влюблен, а потому чувствует себя всемогущим и берется на пари сделать из первого встречного гения, который, не написав пи единой строчки, станет знаменитым писателем… Главное, чтобы об этом, кроме спорящих, не знала ни одна живая душа. Но никто не знает, какую цену придется заплатить за невинный розыгрыш.
Эти небольшие заметки создавались так: войдя утром в автобус, я доставала смартфон и… сочиняла!Условие, которое я поставила сама себе: сочинить, написать и опубликовать в FB до того, как я выйду из автобуса. Эти небольшие тексты совершенно разные, разного объема и написаны в разных стилях. Какие-то интереснее, какие-то скучнее, есть ироничные и печальные, философские и нравоучительные… Разные совсем!Но они такие и есть: как дышалось – так писалос
История повторяется трижды… В конце двадцать первого века научная экспедиция профессора Никодимова обнаруживает на дне Тихого океана в утонувшем испанском галионе странный предмет, прилетевший с Марса 500 лет назад. Разгадка его тайны поведала о гибели Марсианской Атлантиды…
Есть у Егора друг – литератор по имени Сеня, который пишет книги, и хорошие, при этом. Но однажды ему не повезло с выбором литературного агента. Не зная, что делать дальше, он пришёл к Егору за советом.
Данная книга содержит различные философские миниатюры, афоризмы и прозаические тексты. Все произведения, входящие в сборник, были написаны на стыке 2019 и 2020 годов.
В книге сделана попытка максимально просто показать работу экономики, ее основных законов и явлений. Через 250 лет со времен Адама Смита и 150 лет со времен Карла Маркса прошло достаточно много времени, чтобы мировая экономика изменилась настолько, что классики и представить не могли. В книге разводятся понятия «капитализм» и «социализм», предлагаются категории государственная и частная экономики, что позволяет избежать идеологического противосто
Что такое – НАСТОЯЩАЯ сказка? Это сказка, способная не просто развлечь читателя, но дающая ему повод поразмыслить о многом, разобраться в своих действиях и поступках, способная подсказать выход из трудного положения, одним словом, прийти на помощь читателю.Такие сказки составили новую книгу писателя-сказочника Алексея Часова. Книга предназначена для юных читателей среднего школьного возраста, а также не оставит равнодушными и людей более старшего
Я
Есть люди, которые боятся хищных зверей. Найдутся и те, которым страшно зайти в тёмную подворотню. Ну а кто-то бледнеет при слове «зомби»… Но что же на самом деле может вызвать настоящий ужас у каждого из нас? Может быть, оно всегда с нами и избавиться от него невозможно? И может быть, слово «ужас» здесь не до конца отражает весь масштаб возможной трагедии?..
Серия убийств произошла в городе Воткинске накануне визита цесаревича Александра во время его поездки по Российской империи. Гувернантка семьи начальника воткинского железоделательного завода Чайковского француженка Фани Дюрбах включается в расследование, которое ведет тайный советник Лагунов. Вместе они проходят через испытания, сталкиваются с чиновниками-оборотнями. Им предстоит найти истинного преступника.Во второй части, казанский сыщик Лагун