Глава 7
Оставался один день до сдачи моего письменного отчёта о проделанной работе за месяц. Такой срок ушёл у меня на внесение поправок и собственных предложений в уже готовую методичку иорданца. Я её усовершенствовала насколько могла. Хотя в глубине души надеялась, что пользоваться ею будут редко. А если и будут, то она поможет не только быстро выучить чужой язык, но и понимать его глубокий смысл, и даже незнакомый уклад жизни.
На последней встрече мой руководитель – Дин Вайн порадовал статистикой генетической совместимости между представителями России и арабского мира. Случаев немного, но, к моему сожалению, они все переросли в законный брак. Смущало только то, что во всех парах девушка – русская, а мужчина – араб. И ни одного случая наоборот. На что одна из моих коллег объяснила это так: «Русская девушка согласится принять ислам, а мусульманка никогда не променяет своей веры, для неё это тяжкий грех. Поэтому Бог отводит женщин арабского мира от столь безнравственного поступка».
Я не стала с ней спорить. Просто указала на то, что в исследовании главный Коллинз и его соратники, и вряд ли Бог следит за их работой. Тем более они могли специально умалчивать некоторые совместимости, чтобы не обречь себя на мировой скандал и прочие негативные последствия. Политика везде пускает свои корни. Удивительно, но никто не стал вступать со мной в полемику.
Накануне того дня, поздно вечером я подготавливала презентацию для коллег по своей работе. Многие должны были сделать подобные методички только для других языковых групп. Поэтому Дин Вайн попросил меня поделиться своими секретами. Я бы закончила ещё пару часов назад, если бы Оливия постоянно не отвлекала. Она готовилась к встрече с Себастьяном, он прилетал утром.
– Как думаешь, какое платье лучше надеть? Красное или белое, – соседка уже без стука вошла в мою комнату, демонстрируя свои наряды.
– Красное, – не отрываясь от монитора своего ноутбука, коротко ответила я.
– А может, белое? Как знак моей невинности, – прощебетала соседка.
Невинности? Что-то я сомневаюсь в этом!
Я перевела вопросительный взгляд на Оливию.
– Это я так, образно, – попытка оправдаться не удалась.
– Надевай белое, – если честно, мне было всё равно, что она выберет.
– Или всё-таки красное? Цвет любви, страсти…
– Оли, мне надо работать, – не выдержала я.
Хотела добавить что-то еще, но мысли сбил стук в дверь.
– Уже пол-одиннадцатого. Кто это может быть? – риторически спросила Оли.
Я предположила, что это Люк, только он мог пожаловать к нам в такое время. Но так как, выходя из моей комнаты, соседка не закрыла за собой дверь, я услышала незнакомые мужские голоса и решила выглянуть.
– Что происходит, Оли?
– Мисс, попрошу вас выйти из своей комнаты, – обратился ко мне мужчина в полицейской форме.
Вас ещё не хватало!
В прихожей стояли двое мужчин в форме, один из них держал собаку, одетую в полицейскую жилетку, и на заднем фоне подпирал стену смотритель общежития.
– Теперь обе присядьте на диван, – всё тот же мужчина командовал нами, – мы из отдела по борьбе с наркотиками. Поступили сведения, что кто-то из вашего общежития продаёт запрещенные вещества. Мои коллеги осмотрят ваши комнаты, и если всё хорошо, то уже через пять минут покинем ваши апартаменты, – рукой он указал на второго полицейского с собакой.
– Наркотики? – с неверием произнесла соседка. – Впервые слышу. Правда, Софья?
– Да, боюсь, у вас ложная информация. Здесь живут учёные, а не наркоторговцы, – говорила я, пока осматривали комнату Оливии.
Действительно, через пару минут мужчина с собакой уже следовал в мою комнату. И всё бы ничего, но, проходя мимо нас, он как-то странно посмотрел на меня. Нет, не так, как мужчина смотрит на понравившуюся женщину, а как на нарушившую закон. Но почему? Вмиг сердце быстрее застучало в груди и ладошки вспотели. Я принялась себя успокаивать и винить во всём накопившуюся усталость. Но когда в моей комнате раздался грозный лай собаки, я поняла, что не ошиблась. Было очевидно – у меня нарисовались большие проблемы.
– Что там, Стив? – без особого интереса крикнул полицейский, наблюдавший за нами всё это время. Вернее, он усердно кому-то писал сообщения в своём смартфоне, ни разу не взглянув на нас.
– А вот что, – полицейский со злорадной ухмылкой вышел из моей комнаты. И показал плотный прямоугольный пакет с белым содержимым. Он достал перочинный нож из кармана и вспорол его, пробуя белый порошок на язык. – Кокаин, он самый. Тут не меньше двадцати граммов. У кого-то неприятности! – сказал мужчина и пытливо посмотрел на меня.
– Этого не может быть, – Оливия вскочила с дивана и растерянно посмотрела на меня. – Мы уже месяц живём вместе, я бы обязательно заметила что-то неладное. Ей наверняка подкинули… Софья, тебя хотят подставить…
– Успокойся, – твёрдо сказала я, понимая, что девушке недалеко до истерики. – Где именно вы нашли это? И почему вы не в перчатках? – быстро собравшись с мыслями, спросила полицейского. Так меня учил дедушка действовать в критической ситуации. Отключать чувства и думать трезво.
– Нашёл в тумбочке, а перчатки мне не нужны, – он с вызовом посмотрел на меня.
– Значит, вы специально оставили свои отпечатки пальцев на этом пакете? Ведь моих там не найдёте. Я впервые вижу этот пакет. Да что уж там, я впервые вживую вижу кокаин. Вы его подкинули? – сама не ожидала от себя такого вопроса.
Иногда я слишком рискованно выражаюсь – это у меня от мамы. Дедушка в таких случаях говорил: «Внучка, прямолинейность возможна тогда, когда ты уверена, что за тобой наука и закон. А иначе это обычная бестактность». Он имел в виду, что я должна быть уверена на сто процентов, что мои высказывания не идут в противоречия с научными знаниями, законами жизни или законодательными актами. В остальных случаях он не советовал высказывать своё мнение. Вот только сейчас закон был не на моей стороне. Поэтому, очевидно, я поспешила с едким обвинением.
– Считаешь себя слишком умной? – Стив попытался подавить меня своим пронизывающим взглядом. Но я знала, что ни в чём не виновата и правда будет на моей стороне.
Я не дам им себя сломать!
– У тебя есть пять минут на сборы. А ты, – он обратился к Оливии, – перестань скулить. И лучше молчи до выяснения всех обстоятельств. Скажешь, что её куда-то отправили по работе. А руководство университета мы предупредим лично. Ясно тебе?
– Да, сэр, – Оли только сильнее начала переживать, крупные слёзы покатились из её глаз.
– Оли, всё будет хорошо. Перестань рыдать. Завтра утром мы уже вместе будем пить чай, – как можно увереннее сказала я. Хотя у самой сердце отбивало чечётку, а ноги стали ватными и отказывались идти. – И не вздумай сказать Люку! – обернувшись, сказала подруге.
