Глава
1.
Долгожданная
добыча
На опушке леса, чутко прядая ушами и время от времени поднимая украшенную великолепными рогами голову, кормился дикий олень. Стояла полуденная тишина: только пташки, перелетая с ветки на ветку, изредка оглашали лес веселым пением, и легкий ветерок временами шелестел в верхушках деревьев. Молодой рогач не заметил, что к нему с подветренной стороны, прикрываясь кустами и деревьями, крадутся три молодых охотника. Руки каждого из них крепко держат меткий лук, и для первого выстрела уже выбраны самые прямые и острые стрелы…
Два брата, Толбочоон и Бузагу, как всегда, соперничая, начали жестами спорить, кто из них достоин пустить стрелу. Их безмолвная пантомима, перешедшая в тихие удары и тычки, достигла слуха третьего охотника, их старшего товарища – Бэркэ. Сам он невелик, но запястья большие, руки тоже. Крепкие плечи. Медленно присев на корточки, не делая резких движений, он обернулся на ступающих за ним друзей. Болваны! И тут не могут прийти к согласию. А ведь они который день уже не видели дичи. Упустить такой момент нельзя! Он, еле сдерживая возмущение, состроил сердитую мину и, выпучив глаза, погрозил им кулаком. Стрелять самому? Обидятся оба брата. Он им обещал возможность показать себя на охоте. Но если промахнутся? Нет, придётся уступить и рискнуть… Кому же из них доверить право выстрела? Строго оглядев притихших братьев, Бэркэ указал пальцем на Толбочоона. Обиженный Бузагу, поджав губы, опустил руки и шумно засопел: он ведь на целый год старше брата. Обрадованный Толбочоон, пряча довольную улыбку, закусил зубами две свои чёрные как смоль косы и начал осторожно скрадывать чуткого зверя. Бэркэ украдкой покосился на недовольного Бузагу. Если он ошибся в выборе, и Толбочоон промахнется, старший из братьев будет дуться на него всю обратную дорогу. Они и так сильно отдалились от своих угодий в поисках дичи – не хватало ещё поссориться… Какие они непохожие… Словно от разных матерей, – в который раз подивился про себя Бэркэ. – Не схожи ни видом, ни характером. Один не любит рыбу, второй мясо… Он подружился с братьями несколько лет назад во время поколки – сезонной осенней охоты на кочующих оленей на переправах рек. С тех пор они неразлучны.
Лето выдалось сухим, и вся живность как сквозь землю провалилась. Обследовав свои оказавшиеся пустыми угодья, он, Бэркэ, поддался на уговоры братьев и согласился перейти западное урочище, служившее границей территории, на которую они никогда не заходили. Великая чёрная тайга кажется нескончаемой и бескрайней, но и она поделена многочисленными живущими здесь племенами… Впрочем, трёх охотников продолжали преследовать неудачи: проплутав несколько дней по лесу, они не встретили ни единого зверя. Оказавшись у незнакомой горной речки и переночевав на её берегу, они несолоно хлебавши отправились в обратный путь. Казалось, удача отвернулась, а дух охоты Баянча разгневался на них за какие-то былые прегрешения… И тут друзья неожиданно наткнулись на мирно пасущегося одинокого оленя-дикаря. Первым его заметил Толбочоон, с удивлением обнаруживший, что рогач один, без стада. Однако разглядев животное и поняв, что олень прихрамывает на заднюю ногу, охотники догадались, что он ранен. Возможно, волками – серые охотники иногда несильно кусают свою жертву за конечности, что бы она не в состоянии была далеко уйти, а они затем, когда придёт время, могли найти ее, не прилагая чрезмерных усилий. Поэтому он и отстал от своих рогатых сородичей. Сердца охотников забились сильнее, впервые за время безуспешных поисков всех троих охватил настоящий азарт.
Бэркэ и Бузагу, прячась за деревьями, осторожно начали обходить дичь с разных сторон, отрезая оленю путь к бегству – на случай, если лучник промахнется. Худощавый и быстрый в движениях Толбочоон, ловко передвигаясь среди деревьев, используя их как укрытие – где горностаем на четвереньках, где ползком, змеёй – преодолел нужную дистанцию. Медленно натянув тетиву, он осторожно приподнялся над кустом. Зверь был на месте и, не подозревая об опасности, спокойно кормился. Молодой стрелок прищурился и прицелился. Биение сердца гулким эхом отдавалось в ушах Толбочоона, капля пота сползла по его щеке, и всё его внимание сосредоточилось на зазубренном наконечнике костяной стрелы. Медленно выдохнув, он выпустил стрелу. В тишине леса звонко щелкнула защищающая запястье костяная пластина. Услышав незнакомый звук, испуганный олень быстро поднял голову, навострив уши. Через мгновение стрела, пронзившая сердце, заставила его, прогнув спину, высоко подпрыгнуть, и, едва удержавшись на ногах, он бросился прочь. – Промазал!– мелькнула паническая мысль в головах всех трех охотников. Но животное, сделав несколько отчаянных скачков, замедлило бег и, зашатавшись на ставшими непослушными ногах, неуклюже завалилось на бок. Олень попытался подняться, но вновь упал, в агонии суча копытами в воздухе. Охотники с разных сторон ринулись к качающимся кустам. Раздался ликующий вопль Толбочоона: он поцеловал свой лук на бегу. Спустя несколько минут голова оленя уже лежала на мху с веточкой зелени во рту, – дань традициям предков. Бэркэ побрызгал кровью оленя по сторонам. Трое друзей весело и быстро разделывали острыми ножами свежедобытый трофей. Руки их двигались уверенно, не совершая лишних движений
– Как я его?! Прямо в сердце! Это был мой лучший выстрел! Не зря, не зря, Бэркэ, ты выбрал меня. Со мной, парни, вы голодными не останетесь. Доверьтесь мне, и Толбочоон не подведет вас! – хвастался возбужденный Толбочоон.
– Лучший выстрел! Да с такого расстояния и ребёнок бы попал! – сказал Бузагу, менее рослый и более коренастый и жилистый, чем Толбочоон. Братья, как и всегда, были не прочь поддеть и подзадорить друг друга, и между ними началась очередная перепалка.
– Ребёнок?! Вот кто бы не попал, так это ты, братец, уж это я точно знаю. Да с твоими кривыми стрелами, Бузагу, ты и в небо не попадёшь, если выстрелишь! У старухи Гарпанай ноги ровнее, чем твои стрелы!
– Стрелы мои в порядке, – обоснованно выдал невозмутимый Бузагу, разделывая печень оленя. – А вот как ты рогача разглядел и попал в него, я удивляюсь… Старуха Гарпанай и то видит лучше тебя, брат. Тебе просто повезло, слепоглазая лягушка.
Отрезав кусок печени, Бузагу с наслаждением прожевал его, зажмурившись от удовольствия.
– Лягушка, говоришь?! Ах, ты, неблагодарный! Да я вижу, что тебе просто завидно! Ну ничего, когда-нибудь мы с Бэркэ разрешим выстрелить и тебе, неумеха. Только смотри, не попади сам в себя, а то какой-никакой, а все же ты мне братец. Верно, Бэркэ? Над кем мы будем подтрунивать, если ты застрелишься? Не сердись, мой глупый старший брат. Дай-ка я тебя развеселю…
