1
Пашка стоял, разинув рот. Он только что вышел из автобуса и крепко сжимал влажными пальцами ручку небольшой спортивной сумки. Дышалось трудновато. Должно быть, скоро набегут тучи, разразится гром, и небо засверкает синеватыми молниями. Пашка не двигался. В деревне он не был давненько, а в этой – вообще никогда. Его дед – Петр Васильевич – продал свой прежний дом и купил новый, поближе к городу.
Улица, возле которой его выплюнул желтый пузатый автобус, была необычной. Пашка привык к однотипным деревянным уютным домикам, но эта улица была совсем другой. Здесь были настоящие коттеджи: кирпичные, ухоженные, огромные. Всего несколько, но тем не менее. Были покосившиеся деревянные постройки, которые и домами-то назвать язык не повернется. Основная же масса – обычные крепкие домики, разноцветные и небольшие. От стольких красок разбегались глаза. Но Пашка не успел толком все рассмотреть, потому что его внимание привлекло нечто совсем другое.
По обе стороны дороги, проходящей вдоль улицы, стояли две девушки и играли в бадминтон. Одна из них была стройной блондинкой с длинными волосами, подвязанными розовой лентой. Она следила за тем, как волан приближается к ней с волнением, и с непревзойденной грацией отбивала его зеленой ракеткой. А затем широко улыбалась, довольная собой. Другая девушка была… обычной. Пашка лишь мельком взглянул на нее и сразу же возвратил взгляд к блондинке. С тоской он подумал о том, что такая девушка вряд ли обратит на него внимание, и двинулся вперед. Сделал пару шагов и замер. Ему предстояло прервать их игру, потому что, чтобы обойти их, не мешая, пришлось бы лезть через канаву.
Он застыл в нерешительности, не зная, как обратить их внимание на себя. Этого делать не пришлось. Блондинка вдруг повернула голову, поймала волан рукой и улыбнулась Пашке.
– Проходите, – разрешила она, насмешливо изогнув бровь.
– Э… Спасибо, – сказал Пашка и засеменил по дороге, исподлобья посматривая на красавицу.
Она без тени смущения разглядывала его. Пашка ускорился, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Через несколько десятков метров все-таки не устоял и обернулся. Девушки стояли рядышком на середине дороге и о чем-то шушукались. Пашка вздохнул и зашагал дальше.
Дом деда оказался одним из разноцветных уютных домиков. Он был насыщенного желтого цвета с красноватой крышей и добротной деревянной террасой.
– Ох, Пашка, и заживем мы с тобой теперь! – вырывая сумку из Пашкиных рук, радостно сказал Петр Васильевич. – Отметим начало твоих каникул блинчиками! Что скажешь?
– Здорово! – улыбнулся Пашка.
Петр Васильевич подготовился к приезду внука. Теперь у Пашки была своя комнатка на втором этаже. Крохотная, но очень милая. С диванчиком, столиком и книжной полкой. А еще на потолке было квадратное окошко.
– Ты же любишь смотреть на звезды, – подмигнул Пашке дед, заметив его восторг.
– Просто класс! Дед, ты лучший!
Как ни старался Петр Васильевич усадить Пашку на стул, у него это не вышло. Мальчишка быстро освоился на кухне, сам замесил тесто, достал сковородку, и скоро по всему дому распространился чудесный аромат.
– Да у тебя талант, – сказал Петр Васильевич, отправляя в рот очередной кусочек блина. – Где ты так научился готовить?
Пашка смущенно уставился в окно.
– Просто мне это нравится, вот и все.
– Какой молодец, – похвалил его дед. – Ты чего? Призрака увидел?
Пашка проглотил кусок блина, не прожевав. На соседнем участке в тени раскидистого дерева знакомая ему блондинка играла с крохотным мохнатым песиком.
– А, – заулыбался Петр Васильевич, и его усы зашевелились, как живые. – Я понял. Это Настюшка. Тоже приехала на каникулы. Надо вас познакомить, рядом же живем.
– Нет! – почти выкрикнул Пашка и залпом осушил стакан молока.
Петр Васильевич рассмеялся и поднялся на ноги, убирая со стола посуду.
– Ну, как знаешь. Я забыл, что ты уже вырос. Сам познакомишься.
Пашка поднялся в свою комнату и завалился на диван. Дед прав, он вырос. Но если бы только дедуля знал, какой он трус. Подойти к девчонке первым? Нет, на такие чудеса он не способен. И вообще. Пашка вдруг разозлился. Почему это первая попавшаяся ему девчонка так зацепила его? Настюшка. Звезда деревни. Тоже мне.
Пашка поднялся с дивана и на цыпочках подкрался к маленькому окошку, выходящему на соседний участок. Блондинки там не было. Пес один лежал под деревом и тяжело дышал. Пашка раздраженно задернул занавеску и снова забрался на диван.
2
Пашка проснулся от голоса деда. Он с кем-то приветливо беседовал на первом этаже. Пашка потер глаза и сладко потянулся.
– Паш! Павел! Спустись, пожалуйста!
– Иду!
Пашка нацепил свои штаны, в которых он приехал, и ту же самую футболку: свои вещи он еще не разобрал. Перепрыгивая через ступеньку, он преодолел лестницу и завалился на кухню с улыбкой до ушей. Дед был не один. Улыбка Пашки медленно испарилась, рот опять по-дурацки приоткрылся. Настя сидела на стуле, поджав под себя ногу, и ела блинчик. Ее губы блестели от масла.
– Очень вкусно, дядь Петь, спасибо, – сказала она и только теперь посмотрела на Пашку.
– Это не меня надо благодарить. Это у нас Пашка постарался.
– Неужели? – подняла брови Настя и засунула остатки блина в рот.
– Именно так, – кивнул Петр Васильевич. – Павлик, у меня к тебе дело есть. Нужно купить молока, а у меня, как назло, с самого утра кости ломит. Поможешь старику?
– Да, конечно.
– Знал, что ты не подведешь. Поторопитесь, а то машина скоро уедет.
Блондинка зашагала к выходу, скрепя резиновой подошвой босоножек. Пашка раздосадовано оглядел себя в круглое зеркало у двери и торопливо пригладил ладонью взъерошенные волосы. Петр Васильевич заговорщицки подмигнул внуку и легонько подтолкнул его к порогу.
