Похожий на акулу боевой крейсер Российского космического флота неподвижно висел всего в 12 тысячах километров от странного шарообразного объекта. Первый сигнал о планетоиде поступил с периферийной станции слежения Z4 в 21 час 23 минуты 13 секунд по общему времени. Уже через 7 минут после команды «тревога» разведка прибыла на место.
Планетоид напоминал гладко отшлифованный ледяной шар. Вот только по размерам эта ледышка была чуть меньше Луны, а поверхность скорее напоминала стекло, чем грунт.
– Ни единой царапины, ни трещинки, ни выбоины, – сержант Степанов пялился в мощный оптико-цифровой бинокль, нервно крутил трансфокатор, то приближая, то удаляя изображение, и продолжал говорить сам с собой: – Прошло уже три часа, а эксперты так ничего нового и не сказали.
Все попытки оказать воздействие на планетоид, или, как его успели окрестить бойцы, ледышку, лысину, не увенчались успехом. Военные столкнулись с необъяснимым явлением. Полное отсутствие гравитации при таких огромных размерах просто не укладывалось во все известные науке законы. Ледышку изучали дистанционно, жгли лазерами, воздействовали различными излучениями, волнами – безрезультатно.
Разведгруппа уныло сидела перед шлюзовой камерой в ожидании каких-либо активных действий. Привыкшие к прямым контактам с противником разведчики открыто скучали. Одни дремали, другие спорили о преимуществах того или иного вида оружия. Кто-то просматривал сетевую почту в ожидании весточки от друзей и родных.
Степанов нервно закрыл клапан портупеи. Задумался на секунду, снова открыл и достал табельное оружие. Повертел в руках свой «Макер-376У» – надежный и простой в конструкции импульсный пистолет, незаменимый в ближнем бою. Не раз он выручал Степанова, разнося в пыль броню нательной защиты противника. Он всегда ставил заряд на максимум и настраивал частотный импульс на разрушение керамостальных пластин. Любой противник без брони оказывался крайне беззащитным и обычно сдавался либо, продолжая сопротивление, погибал от ударов руками, усиленных скафандром. Стандартного заряда аккумулятора – миниатюрного гелиевого реактора, умещенного в рукоять пистолета, – хватало на 50 выстрелов, но при увеличении силы импульса сокращалось до пяти. Этого было достаточно, считал бывалый вояка, стрелять нужно только наверняка, придерживаясь принципа – один выстрел – одно попадание. В результате его личное оружие становилось маленькой личной пушкой.
Пискнул в ухе сигнал связи. Степанов очнулся от раздумий. Бросил взгляд на датчик заряда, горел сигнал «НОРМА», и легким движением вернул «Макер» в кобуру, застегивая клапан, вышел на связь.
– Степанов, слушаю.
– Ну как бойцы твои, готовы? – спросил голос в ухе.
– Всегда, – ответил не по уставу Степанов.
Бойцы уже насторожились, заметив изменение в поведении командира.
***
– Давай ракетой попробуем, – неуверенно проговорил лейтенант Зорин, задумчиво глядя на шар из смотровой башни общего обзора. – Вреда никакого, хоть кусочек выбьем для лаборатории, а то вон скучают ребята.
– А что, может, и ракетой, – майор Киреев посмотрел на Зорина и добавил: – Лёшенька, скажи своим орлам, – он кивнул в сторону пушкарей (так прозвали ракетчиков), которые дремали, не обращая внимания на камеры видеонаблюдения, – пусть «Мухой» «в лоб». А экспертам дай задание, пусть траектории всех осколков отследят, а затем осколки соберут. Заодно посмотрим, что с ракетой после взрыва происходит. Делать-то все равно нечего. Улетать нам нельзя, карантин, и выяснить мы ничего не можем, мне докладывать в центр пора, а нечего.
– Иволгин! – Зорин по-мальчишески задорно крикнул по громкой связи ракетчикам. – Мы подойдём ближе, готовь «Муху», лучше сразу две, и залпом.
«Муха» – ракета ближнего боя, около двух метров в длину и сантиметров сорок в диаметре. Эффективна для ударов, когда истребители преследуют цель. Мощный боевой заряд, старая и самая надежная система наведения. Один недостаток – малый запас топлива. Случалось, после боя «Мух» собирали магнитными ловушками сотнями. Но, если «Муха» достигала цели, истребитель малого класса просто разрывало на части, более тяжелые корабли получали множественные повреждения от деформаций корпуса.
Две «Мухи» плавно двинулись из арсенала к стартовой площадке.
Разведывательный боевой корабль «Троян» слегка тряхнуло, когда маневровые двигатели выбросили в пространство голубое облако ионной плазмы, толкая к планете эту громаду. Звук в космосе не распространяется, но по корпусу корабля прошла вибрация, в резонансе переходящая в вой.
«Похоже, синхронизация старта нарушена, – отметил про себя капитан Васин. – Надо бы проверить, а то ненароком порвет нас на кусочки и разнесет по Вселенной».
Времени на проверку всех систем с момента выброски из свернутого пространства было предостаточно. Но, увидев странную планету, никто и не вспомнил про диагностику. Так хотелось поскорее узнать, что это за чудо природы.
– Стоять, Зорька, – пробубнил Васин, глуша двигатели.
Он нутром чувствовал каждый отсек корабля, каждый болт и заклепку. А вот в античности Васин смыслил мало, так, базовый курс истории Земли, а где она, Земля? Впрочем, этого было достаточно, чтобы ассоциировать имя «Троян» с троянским конем. Так и получилась «Зорька» – нормальное лошадиное имя. Какая по большому счету разница, конь там был или кобыла.
Корабль замер в пятидесяти километрах от объекта, носовые турели дали залп. Светящиеся точки ракет помчались к гладкому блестящему шару.
– Пять секунд, четыре, три, два, один, детонация, – звучало в динамиках.
Взрыва, понятно, не слышно, но все, кто стоял у иллюминаторов, машинально прикрыли ладонями глаза или отвернулись. Но и вспышки не произошло.
Дружный выдох, не выдох даже, а хрип, стон бессилия и… тишина.
Сканеры показывали, что обе ракеты, пару километров не долетев до шарика, сначала плавно и незаметно, а затем все больше и больше стали тормозить, а потом и вовсе остановились в нескольких сантиметрах от поверхности планеты. «Мухи» неподвижно повисли в пространстве, и только сопла двигателей еще светились, разогретые докрасна отработавшими реактивными двигателями. Вскоре и они погасли, быстро остыв при абсолютном нуле.
– Вот тебе и «Мухи», – процедил Степанов.
Бойцы отвернулись от иллюминаторов. Собственно, ничего страшного не произошло. Но что за сила смогла остановить «Мух», а точнее, их безотказный реактивный двигатель, в котором после запуска и захвата цели все микрочипы, провода, датчики, системы навигации, в общем, все, что находится внутри, используется как топливо? Эти ракеты потому и прозвали «мухами» – они совершенно неуправляемые и, если можно так выразиться, тупые уже через пять секунд после старта. Ракета захватывает цель и только летит к ней. Она может либо попасть, либо не попасть.
