© Андрей Анатольевич Татур, 2023
ISBN 978-5-0060-7925-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мы с Вадиком знакомы уже давно. Как ни зайду к нему в гости, на пуфике в прихожей вечно спит и даже ухом не ведёт небольшой тёмно-рыжий пёс. Сегодня захотелось разбудить его, поиграться. Осторожно чешу собаку за ушком, зову:
– Тю-тю-тю…
Из кухни выглядывает Вадик.
– Ты чего там с ума сходишь? Это же чучело! Батя из командировки привёз лет десять назад.
Пока командир отряда полковник Бельский находился в отпуске, его замещал майор Полубятко, огромный строгий вояка с пудовыми кулачищами. Новоприбывшие салаги, до призыва не имевшие никакого понятия о воинских званиях, звание и звезду на погонах майора Полубятко запомнили быстро и надолго, не сомневаясь, что он самый главный и выше никого быть не может.
Вернувшись из отпуска, полковник Бельский ступил в расположение части. Находившийся на тумбочке дневальный-новобранец, узрев на погонах Бельского целых три «майорских» звезды, затрепетал осиновым листом, но тут же, собравшись с духом, доложил:
– Т-т-товарищ… тройной майор, рота находится на занятиях по физподготовке! В расположении происшествий не было! Дневальный рядовой Примаков!
Звоню приятелю на работу. У него новая секретарша, спрашивает меня приятным бархатистым голосом:
– Как я могу вас представить?
– Что ж, ну попробуйте, к примеру, представить меня на диком пляже, с бронзовым загаром и выгоревшими на солнце волосами, гоняющегося за чайками в чём мать родила…
Степан прочитал младшему сынишке сказку про пастушка, который дважды поднял односельчан по тревоге, обманув их, что на стадо овец напали голодные волки. А на третий раз, когда серые хищники действительно напали, пастушку уже никто не поверил, и всё стадо погибло. Степан спрашивает:
– Ну что, сынок, понял в чём мораль?
– Понял! Можно обманывать, но только два раза!
Собрались с друзьями отдохнуть на природе: рыбалка, костёр, гитара и прочее. Мне поручили закупить средство от насекомых. Заехал на рынок, спрашиваю в одном павильоне, что есть от комаров и мошек, пусть даже по очень неприличной цене, лишь бы действительно эффективное.
На следующее утро компанией из шести человек двинулись на электричке в места нашей молодости. Хвойный лес, речка и чистейший воздух встретили нас во всём своём великолепии. Первым делом раздал всем по флакону защитного зелья от мелких кровопийц. Намазались, принялись разбивать лагерь. В процессе работы показалось, что насекомые не то что не отстали, а их стало ещё больше. Намного больше. Причём, они атаковали с необычайной остервенелостью. Не спасал ни сигаретный дым, ни костёр, ни импортное хвалёное средство в симпатичном флакончике тем более.
Спустя несколько часов, уставшие, угрюмые, сплошь в укусах и волдырях, мы тащились в сторону железной дороги, не переставая отбиваться от полчищ обезумевших кровососов. Вернувшись в город, я заглянул к знакомому полиглоту и, вручив ему злополучный флакон, попросил перевести. Осмотрев этикетку, тот поведал, что средство бразильское и в его составе преобладает ароматическое вещество, которое выделяется самцами насекомых в период спаривания, привлекая самок. А инструкция по применению на португальском языке гласит: «На расстоянии десятка метров от лагеря положите несколько камней или брёвен и обмажьте их средством, после чего насекомые перестанут вас беспокоить».
Во времена СССР, предоставляя иностранным студентам общежитие, старались селить их в комнаты к советским ребятам, чтобы те учили сокурсников русскому языку, помогали адаптироваться в обществе, прививали основы марксистской идеологии. Вот так в комнату к Стёпе Хохмачёву поселили африканца Коджо.
Хохмачёв целиком и полностью оправдывал свою фамилию, будучи неутомимым юмористом. Когда африканец спросил, как его зовут, Хохмачёв замотал головой и стал объяснять:
– Понимаешь, дружище, моё имя тебе будет трудно выговорить, поэтому можешь называть меня просто – Барин.
– Барын…
– Ага, видишь, как легко.
Вечером Хохмачёв сказал Коджо, что он должен каждый день вставать в 6 утра и делать с ним физическую зарядку, потому что, если пропустить хоть один день, исключат из института. Через пару дней Хохмачёву надоело подниматься ни свет ни заря, однако, наутро его разбудил робкий, но настойчивый голос:
– Барын, встават нада… Зарадк дэлат нада… Барын!..
– М-м-м… Мне не надо, Коджо. В деканате выдали справку, что могу не делать зарядку.
Следующие несколько дней Коджо бегал по всем кабинетам в поисках такой же справки. В конце концов, ему объяснили, что если он не хочет делать по утрам зарядку, то может её не делать и без всякой справки. А спустя какое-то время, неравнодушные комсомольцы объяснили Коджо значение слова «барин», посоветовав ему изменить одну букву, чтобы приструнить шутника. После чего африканец стал звать Хохмачёва «Баран».
Пришёл к подруге. Звоню. Тишина. Снова жму на звонок, улавливаю из-за двери голос:
– Входи! Не заперто!
Оказавшись в прихожей, вижу приоткрытую дверь по коридору напротив. Подхожу, заглядываю. В пустой комнате, в дальнем углу, поджав под себя ноги, на полу сидит Ира с кисточкой в руках, возле неё банка краски.
– Представляешь, я дура, начала красить пол от двери… Вот и загнала сама себя в угол. Краска сохнет шесть часов, прошло четыре, а я так проголодалась… И в туалет хочется!
Знакомый с сыном несколько дней провели на даче: приводили в порядок участок, рыбачили, ходили в лес. Когда вернулись, мать обнаружила у мальчика вшей.
– Коленька, у тебя разве голова не чесалась?
– Чесалась…
– Так чего ж ты мне не позвонил, не сказал?
– Да я папе сказал…
– И что папа?
– Он сказал: если чешется – почеши…
Вадим пригласил на свадьбу. Среди гостей очень уж выделялась парочка из «золотой молодёжи».
