Александр Асмолов - Страна по имени Оресса (сборник)

Метель январскою порою,

Решив похвастаться собою,

Кружила долго во дворе

На огорченье детворе.

Глядя на зимнюю невзгоду,

Унёсшую с собой свободу,

Припав к замёрзшему окну,

Аленка на стекло дышала,

Его ладошкой протирала,

Чтоб сквозь седую пелену

Увидеть старшую сестру.

Она давно ушла из дома,

Чтоб добежать до гастронома,

Продукты на обед купить

И их с котёнком накормить.

Смеркалось. Окна засветились,

Но ненасытная метель

Не прекращала канитель.

Котёнок с пышными усами

И удивленными глазами,

С воздушным именем Пушок,

Алёнки ласковый дружок,

Загадок давешний поклонник,

Запрыгнул к ней на подоконник

И, выгнув спину, заурчал,

Зажмурился от умиленья,

Мол, так давно по ней скучал,

Что в этом не было сомненья.

К хозяйке ласково приник,

Глядя в проталинку в окошке,

И, хоть был плут и озорник,

С Алёнкой поскучал немножко.

Они во двор вдвоём смотрели,

Как вьются снежные метели

Под каждой лампой на столбе

И у рекламы на трубе.

Прохожих редкие фигурки

Скользя, мелькали в переулке,

Кляня метель и гололёд,

Который в январе растет.

Но шубку рыжую сестры

Уже какое время суток!

Не видели до сей поры.

Им стало страшно. Не до шуток.

И вечер становился жуток…

Но друг мяукнул пару раз,

Вложивши в смысл коротких фраз,

Что бесполезно так скучать,

Быть может, лучше поиграть

Или проверить холодильник

Там вкусно пахло в уголке,

Ведь в животе давно будильник

Звенел о вкусном молоке,

Что таяло на языке.

Они отважились вдвоём,

В гостиной свет не зажигая,

Зайти в темнеющий проём,

Где чудилась душа другая.

Прижавшись, чтобы быть смелей,

Глаза раскрыв не от испуга,

А чтобы было всё видней:

Вдруг где-то прячется бандюга

Тогда надейся лишь на друга!

Ступая мягко, чуть дыша,

Во всем подъезде звуки слыша,

Что в пятки спряталась душа

А вьюга мечется по крыше,

Алёнка двинулась вперёд,

Как будто брод ища ступнями.

Как знать, что будет наперёд?

Вдруг там ползучие? С клешнями!

Или – крылатые. С когтями!

Дойдя почти до середины,

Они без видимой причины

Вдвоём взглянули в уголок:

Там, в темноте, был огонёк.

Зелёный, круглый, недвижимый,

Он был прикрыт до половины,

Являясь частью всей картины,

От темноты неотделимый,

На них смотрел и не мигал.

– Ты кто? – Алёнка встрепенулась,

Но тут же сникла и запнулась.

Из темноты холодный глаз

Не отозвался сей же час;

Он был надменный, молчаливый

И подозрительно красивый,

Казалось, даже намекал,

А может, просто – предлагал

Им пообщаться. Вот нахал!

– А ну-ка, быстро отвечай!

Зачем залез ты к нам в квартиру?

Но тот молчал и на задиру

Был абсолютно не похож,

И ей не корчил страшных рож,

Как это делал Пятаков,

Дворовый враль и забияка,

Большой любитель простаков

И стен окрашенных писака.

Зелёный глаз, наоборот,

Не бил копытом у ворот,

Не прыгал белкой по квартире

И не вышагивал в мундире —

Он лишь прищурился слегка

И посмотрел из уголка

Азартным взглядом игрока,

Видавшим виды знатока.

– Давай знакомиться, Алёнка!

– Мне дали имя Из Ум Руд,

Родители, чей скорбный труд

Находкой славной увенчался,

Когда я в рудниках скрывался

На протяженье многих лет,

Храня безмолвия обет.

Я ждал, когда придёт за мной

Искатель истины земной

И для добра секрет откроет.

Он стих, как будто бы уснул,

Потом Алёнке подмигнул,

Мол, поиграть не супротив:

Так долго был красноречив.

Но та от изумрудной речи

И изумленья своего

Не понимая ничего,

В недоуменье приподняла плечи:

– Ты слышал что-нибудь, Пушок?

Признаться, мы не каждый день

С камнями можем объясняться,

И только любопытства тень

Ей не позволила пугаться.

– Так ты живой, зелёный глаз?

– Тебя прощу на первый раз,

Хоть не люблю я пышных фраз.

Я – не алмаз, и не топаз,

И даже не тигровый глаз.

Прошу запомнить: Из Ум Руд.

Так сотни лет меня зовут,

И не сочти за тяжкий труд,

Все твари с именем живут.

– Меня Алёнкой величают

Уже шесть с половиной лет.

Одну в квартире оставляют,

Но не берут в метро билет

И рыбий жир пить заставляют.

Зелёный свет померк немного,

Задумавшись, смотрел он строго,

Потом внезапно оживился

Фонтаном искр преобразился

И море призрачных огней

Разлил от окон до дверей.

А пятачок вокруг друзей,

Как островок земли, оставил,

Как будто в плаванье отправил.

Пушок Алёнке прыгнул в руки

Мяукнул тихо: «Я с тобой».

Вокруг друзей витали звуки,

Чередовались меж собой.

Картины стран иных всплывали

В зеленоватом океане:

Соборы, замки и дворцы,

Зверушки на лесной поляне,

На бригантинах – удальцы.

Верхушки гор в снегах искрились,

Моржи на лежбище лоснились,

Дремал в песочке крокодил,

И тигр из зарослей следил.

Казалось: руку протяни —

И ты коснёшься шёрстки гладкой,

Или в глаза взглянёшь украдкой.

А хочешь – воду зачерпни

В ручье средь просеки, где пни.

К себе котёнка прижимая,

Стоит Алёнка, чуть живая,

Виденьем столь удивлена,

Что не шевелится она.

Да и Пушок прижался к ней,

Большой защитнице своей,

Глазища круглые таращит,

Боится: вдруг его кто стащит.

Средь незнакомых нет друзей!

Река видений проплывает,

Но островок не заливает:

Он недоступен для зверей

И ураганов всех морей.

Алёнка, словно капитан,

Штурмует грозный океан,

То в Амазонке средь лиан,

А то в пустыне на бархан

Ведёт усталый караван.

И сколько это продолжалось,

Отметок вовсе не осталось,

То – плаванье, а то – полёт,

Кто нынче это разберёт.

Возможно, сердце сохранит

Свои взволнованные встречи

С тем, что всю жизнь потом манит

И в стенах давит нам на плечи.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru