О борт корабля, идущего вдоль пустого, будто бы вымершего берега, плескали волны. Поскрипывали снасти, иногда хлопали паруса, ловящие неверный, долетающий со стороны берега ветерок, что нес с собой зарданскую пыль, запах выжженной под солнцем травы и уныние.
Уныние вообще было господствующей эмоцией на корабле. И неудивительно. Мало кому хотелось возвращаться на эти проклятые всеми, вместе и по отдельности, богами земли. Да еще и именно в это время.
Благородный дворянин оу Ренки Дарээка был, пожалуй, единственным человеком на этом корабле, сохранявшим бодрость духа и веселое настроение.
Несмотря на свои неполные двадцать лет он уже успел испытать на себе несколько весьма чувствительных ударов судьбы, которые от иного, менее сильного и удачливого человека оставили бы лишь жалкое мокрое пятно, а может, и того меньше.
Наследник пусть и обедневшего, но весьма древнего и некогда могущественного рода через полгода после смерти отца (мать Ренки потерял при рождении), не достигнув шестнадцатилетия, оказался на каторге за убийство человека, посмевшего оскорбить его и отказавшегося драться на дуэли… А жизнь каторжан во все времена нельзя было назвать легкой.
Каторга без труда ломала других, куда более взрослых и опытных людей. Уж Ренки-то повидал всякого и мог бы привести примеры таких трагедий. Возможно, каторга сломила бы и самого Ренки, но капризная судьба в кои-то веки сочла возможным немного поддержать его, послав юноше в союзники тех, кто впоследствии стал его верными друзьями.
И первым из них был таинственный Готор, человек без прошлого, подчас демонстрирующий глубокие знания, а подчас весьма плохо разбирающийся в реалиях обычной жизни. Он никогда не настаивал на своем благородстве, однако Ренки сразу узнал в нем человека, равного по происхождению, но куда более опытного и умного. Того, кто достоин быть вождем.
Готор сумел сколотить из каторжной команды банду, благодаря чему Ренки и его новые знакомые смогли выжить в тяжелейших условиях. А потом – военная служба и вновь в каторжной команде. После первого же сражения от их банды осталось только шестеро. Зато эта шестерка сумела совершить подвиг и получила освобождение от каторги.
Правда, жизнь простого солдата была ненамного легче жизни каторжника. Палки капралов, муштра и суровейшая дисциплина… Приятели сумели преодолеть все, поучаствовать в нескольких сражениях, разоблачить заговор против короля и добиться внимания самых сильных людей королевства.
Готор и Ренки получили офицерские звания, а их товарищи, которые не могли похвастаться столь же благородным происхождением, – сержантские чины и двойной оклад. Все шестеро вышли в официальную отставку (ибо их новым долговременным заданием стал поиск Священных Реликвий Старой Империи, владение которыми укрепило бы власть монарха) и поселились в столице.
И вот, казалось бы, начался спокойный период жизни банды Готора. Но не прошло и двух месяцев после окончания их головокружительных приключений, как предводители доблестной шестерки отставников-ветеранов были вновь вызваны в Малый дворец и теперь уже без лишних бюрократических проволочек предстали перед глазами старшего цензора.
Верховный жрец, старший цензор, ближайший советник короля и вот уже три дня как военный министр королевства Тооредаан выглядел, как и положено человеку, совмещающему столько должностей, усталым, невыспавшимся и раздраженным.
– Садитесь, – приказал он двум лейтенантам, вяло махнув холеной рукой в сторону двух не заваленных кипами бумаг свободных стульев, что характерно: стоящих в разных углах помещения. – Ну, как ваши успехи, судари?
– Пока особо похвастаться нечем, – ответил Готор, или, вернее, оу Готор, которого не так давно официально причислили к благородному сословию с внесением его имени в специальный реестр Королевской службы протокола. К чему он, кажется, остался абсолютно равнодушен. – Я нашел примерно два десятка достаточно оригинальных описаний Священного Колокола и одно упоминание о фресках в Храме Зуба Дракона, что в горах у реки Аэроэ на Южных Землях, на которых может быть изображен Волшебный Меч. Как выглядел Амулет, по-прежнему остается тайной. Есть также намеки, что описание Меча может храниться у мастеров Олидики или Валкалавы. К сожалению, о местонахождении этих предметов я пока никаких данных не обнаружил. И признаюсь, тут у меня большие надежды на ваши возможности.
– Я отдал распоряжение поискать информацию в архивах и опросить знающих людей, – кивнул головой старший цензор Риишлее. – В том числе и за пределами наших земель. И даже разрешил распространить слухи, что тот, кто принесет мне что-то полезное по этому вопросу, удостоится моей личной благодарности. Но пока нет ничего стоящего внимания. Впрочем, судари, я вызвал вас не за этим. Вы еще, вероятно, не знаете, но пять дней назад наша армия опять была разгромлена, в связи с чем король оказал мне честь, назначив еще и военным министром. И не подумайте, что, когда я говорю: «разгромлена», я сгущаю краски. Принимая во внимание начавшие поступать сведения, я, скорее, даже слегка смягчил реальное положение дел. Зарданское плоскогорье мы фактически потеряли, и сейчас разговор уже идет о сохранении крепостей на побережье. Точнее, – словно высеченное из камня лицо Риишлее перекосила нервная гримаса, – разговор шел о сохранении крепостей. Потому что, судя по голубиной почте, три дня назад наши идиоты умудрились проморгать высадку кредонского десанта. Известный вам порт Лиригиса пал после двух часов штурма, а это лучший порт на побережье! И я не буду объяснять вам, почему его так необходимо вернуть любой ценой и почему сейчас я готов схватиться за любую соломинку. В том числе и за вас, судари. В прошлый раз вы, кажется, доказали, что умеете неплохо выпутываться из самых безнадежных ситуаций. Поэтому вам придется отложить ваши изыскания и вернуться в действующую армию. Ибо когда вопрос стоит о выживании королевства, уже не до политических интриг. Вот ваши бумаги. Оу Готор получает патент военного инженера с особыми полномочиями от военного министра. Оу Дарээка, вы его заместитель, и ваши полномочия будут также весьма высоки. В чрезвычайной ситуации вы, судари, можете приказывать даже командирам полков. Но не советую пользоваться этими полномочиями, если ситуация не будет действительно чрезвычайной. Это в ваших же интересах. Вот подорожная, дающая право реквизировать любой корабль для отправки на место службы, коли не будет попутного транспорта или понадобится больше места для груза. В моей приемной вам дадут бумагу и письменные принадлежности, можете составить список того, что вам необходимо для… уж я не знаю, чего вы там будете делать. Идите. Вы конечно же не последняя надежда королевства на спасение. – Риишлее выдавил из себя некое подобие улыбки. – Не настолько все плохо. Но знайте, что во всех храмах всех богов королевства с сегодняшнего дня будут молиться о вашей удаче!
