Вниманию читателей предлагается впервые переведённая на русский язык сказочная повесть с элементами мистики «Странствия души Индура, индийского брахмана: через тела антилопы, дикого гуся, лесной сони, слона, кита, пчелы, кролика и собаки – обратно в тело человека» – яркий образец английской классической литературы для детей и юношества конца XVIII века. Повесть является частью шеститомного сборника «Вечера дома», который написали Анна-Летиция Барбо (1743-1825) и её родной брат Джон Эйкин (1747-1822). Сразу после выхода сборника из печати (первое издание увидело свет в 1792-1796 гг.), он стал необыкновенно популярен и большинство произведений из него были переведены на все западноевропейские языки, а Барбо и Эйкин приобрели репутацию первых в мире писателей для детей. Как принято считать, именно Джон Эйкин является автором данной научно-популярной (да, да! именно научно-популярной, с точки зрения читателей XVIII – XIX веков) повести.
В те стародавние времена, когда феи и джины обладали силой, которую они утратили во времена нынешние, жил в Стране Браминов[1] человек по имени Индур, отличавшийся не только мягкосердечием характера и смиренным добродушием, обращённым ко всем обладающим жизнью созданиям, которое так сильно развито среди подобных ему людей, но и неуёмной любознательностью, проявляемую им по отношению к природе и образу жизни всех живых тварей. В погоне за знаниями такого рода он часто проводил ночи среди пустынных скал или в глубине густых лесов, и там, спрятавшись под нависающей скалой, или взобравшись на высокое дерево, он, бывало, не раз видел, как крадутся и бросаются на добычу хищники, подстерегающие своих жертв глубокой ночью, и, до рассвета оставаясь на одном и том же месте, он наблюдал, как одно звериное племя возвращается в свои логова, а все другие вылезают наружу, чтобы насладиться лучами восходящего солнца. В эти моменты, если он видел любую возможность проявить своё милосердие по отношению к животным, попавшим в беду, он всегда делал всё, что мог, чтобы помочь им, и не раз он спасал маленькую птичку от когтей безжалостного ястреба, а ягнёнка или козлёнка от зубов волка и рыси.
Как-то раз, когда он сидел на дереве в лесу, маленькая игривая обезьянка, пытаясь перепрыгнуть на большое расстояние с ветки на ветку, не смогла удержаться и сорвалась с большой высоты на землю. Когда она лежала, не в силах пошевелиться, Индур заметил большую ядовитую змею, приближавшуюся к бедной беззащитной жертве. Он немедленно покинул свой наблюдательный пункт, спустился на землю и, взяв маленькую обезьянку на руки, подбежал с ней к дереву и осторожно положил её на ветвь. Между тем разъярённая змея устремилась за ним, догнала его до того, как он успел взобраться на дерево, и укусила ему ногу. Спустя немного времени нога стала распухать, и действие яда стало проявляться на всём теле Индура. Он ослабел и побледнел и, когда он в бессилии опустился на землю, стало ясно, что наступили последние минуты его жизни. Когда он так лежал, он с удивлением услышал человеческий голос, доносящийся с дерева, и, подняв голову, он увидел на гибкой ветви, где он оставил обезьянку, прекрасную женщину, которая говорила, обращаясь к нему:
«Индур, я искренне огорчена, что твоя доброта ко мне оказалась причиной твоей гибели. Знай, что в обличье ничтожной обезьянки, которой ты оказал свою помощь, была я, могущественная фея Перизинда. Обязанная проводить определённое число дней каждого года в облике животного, я выбрала эту форму, и, хотя и я являюсь бессмертным существом, я бы испытала невыносимые муки от укуса змеи, если бы ты так добросердечно не помог мне. Не в моей власти предотвратить смертоносное действие яда, но я могу исполнить любое твоё желание касательно формы твоего будущего существования, к которому ты сейчас устремишься. Говори же, пока не станет слишком поздно и дай мне возможность выразить мою благодарность».
«Великая Перизинда! – ответил Индур, – Раз уж ты соизволила так щедро оплатить мне за оказанную услугу, то я обращаюсь к тебе с такой вот просьбой: сделай так, чтобы во все мои перевоплощения я сохранял разумное мышление с памятью обо всех событиях, которые я пережил, и, когда смерть освободит меня от очередного бренного тела, сделай так, чтобы я немедленно воплотился в другое, находящееся в расцвете сил и способностей, не проходя состояния детской беспомощности».
«Да будет так», – ответила фея и тотчас же, отломив маленькую ветку у дерева, подула на неё и бросила Индуру, приказав ему крепко держать её в своих руках. Он так и сделал и тут же испустил дух.
В тот же миг он обнаружил себя в зелёной долине на берегу чистого ручья, пасущимся вместе со стадом антилоп.
Он пришёл в восторг от своего изящного тела, гладкой, пятнистой шкуры и глянцевых спиралевидных рогов. Он с наслаждением напился из прохладного ручья, пощипал сочную траву и порезвился со своими сородичами. Вскоре разнёсся сигнал тревоги о приближении врага, и всё стадо с быстротой ветра унеслось в соседние обширные равнины и немного времени спустя оказались в полной безопасности.
Индур был в неописуемом восхищении от лёгкости и быстроты своих движений и, вдыхая остро пахнущий воздух пустыни, галопом устремился прочь, едва касаясь земли своими копытами. Такой необыкновенно приятный образ жизни продолжался ещё некоторое время, пока, наконец, однажды утром стадо не было потревожено шумом труб, барабанов и громкими криками со всех сторон. Антилопы бросились бежать, сначала вправо, потом влево, но их снова и снова загоняла назад окружавшая их толпа людей, которая оказалась целой армией охотников, сопровождаемая правителем страны и всей его знатью, собравшейся на ритуальную охоту, обычную у восточных народов. И вот круг загонщиков начал сужаться, и множество испуганных животных всех видов столпились в центре, держась как можно дальше от приближавшейся к ним со всех сторон опасности. Наконец дичь оказалась в пределах досягаемости стрел охотников и князь со своими вассалами принялись стрелять по пробегавшим мимо них животным, убивая и раня их в огромном количестве.
Индур и его оставшиеся в живых собратья, не видя никакой возможности спастись, решили смело атаковать ту часть кольца загонщиков, которая была наименее охраняемой, и, хотя и многие погибли при попытке прорваться, всё же некоторые, в том числе Индур, перепрыгнув через головы людей, унеслись прочь.
Но, когда он бежал рысью по равнине, радуясь своей удаче и проворству, его настиг враг, более быстрый, чем он. Это был сокол, спущенный одним из охотников и устремившийся с быстротой молнии за беглецом. Сев на голову Индура, он принялся выклёвывать его глаза и бить крыльями по лбу. Индур, испуганный и ослеплённый, не знал в какую сторону ему бежать и, вместо того, чтобы продолжать идти прямо, повернулся и пошёл по направлению к охотникам. Один из охотников на коне с пикой устремился к нему и на полном скаку вонзил своё копьё ему в бок. Индур упал и, получив ещё несколько ран, вскоре отошёл в мир иной.
