Состав спецгруппы сталкеров
1. Командир специальной группы сталкеров – Константин Лунев, русский, 32 года, м. р. – г. Городец Нижегородской обл., в/о, инженер-механик, электромеханик, автомеханик, женат, дочка, водитель авто– и гусеничной техники, машинист СДМ[1], с/с танковые войска, механик-водитель БМП-2, мл. сержант, КМС (вольная борьба), сталкер-боец, рейдер высшей категории автономности, р/п «Кастет».
2. Сталкер – Михаил Сомов, русский, 31 год, м.р. – г. Нижний Новгород, с/о, монтажник металлоконструкций, холост, водитель авто– и гусеничной техники, механик-водитель БМД, с/с воздушно-десантные войска, ком. отделения, старшина, спорт. турист 5-й кат. сложности, сталкер-боец, рейдер высшей категории автономности, р/п «Гоблин».
Сейчас: возвращаются в ППД после выполнения особо важного задания на планете Земля. Лежат в незнакомой местности.
Рассказывает: Константин Лунев.
Глава 1
Шмяк! Где разминаем кости, коллега?
Когда тебе хорошо, травинки ласково щекочут лицо.
Когда плохо – режут кожу раскаленным рифленым штампом.
Словно с крепчайшего бодуна… Лежу мордой в мясной тарелке, а некогда аккуратно уложенные ломтики сырокопченой отпечатываются на левой щеке. На правой – адекватная вмятина от одинокой маслины. С косточкой.
Я отчетливо вспомнил, как сюрреалистическая реальность мгновений переноса, мягко толкнувшись в твердое тело материального мира, отлетела в сторону, пружинисто подпрыгнула и вновь опустилась, вибрируя и дрожа киселем, – выпускала. Еще помню последнюю космопозицию. Висел в воздухе над серым пологом, словно мастер парашютного спорта, руки-ноги в стороны. Невысоко висел, в метре от силы. Ни страха, ни особого изумления не почувствовал, просто не успел.
Затем все вокруг стало матовым, серый туман приблизился настолько, что я рук не видел. Потом что-то произошло. Меня поддернуло и покачало вместе с туманом. Хлоп! Туман словно взорвался.
Остаточный белый шум перед глазами, тошнота, холодный страх…
А потом – шмяк! И провал. С оливкой на щеке.
Пошевелил ногами. И тут земля буквально начала уходить из-под ступней. Трахома! Я вообще в обуви? Где? Там что, обрыв? Пошевелил еще раз, вяло – посыпался какой-то песочек, треснула веточка. Ступня уперлась в землю. И это хорошо… Туманная пелена перед глазами постепенно начала рассеиваться.
Морду от тарелки оторви!
Перевернувшись, я застонал от резкой боли, кожу на лице саднило.
– Уй-и-а…
Развалив плечи по мягкой, чуть влажной траве, резко вдохнул, расправляя легкие, попытался подтянуть руку к глазам. Сразу не получилось. Тогда просто открой глаза! Открыл – и не нашел ни секунды для размышлений или хотя бы инстинктивной реакции: сверху на меня летела легкая веточка в тремя зубчатыми листами. Зелеными. Свежими.
Просто опять закрыл глаза. Упала на щеку и скатилась.
– Подвиг переворотом, – прошептал я. – И-и, раз!
Стремительным домкратом перевернувшись на левый бок, я подтянул локоть под ребра, чтобы не скатиться на живот.
Хорошо, что день на дворе: хоть что-то видно сквозь пленку на зрачках. Причем день стоит совсем не летний, во всяком случае отнюдь не теплый, и это первая проблема, Кастет, ибо в родных краях по календарю должна быть весна в самом разгаре.
Проще говоря, холодновато. Точно так же, как в Дагомысе. Неужели там и остались? Нет, последствия переноса чувствуются.
А ведь ты в куртке, очень хорошей, между прочим. Мышцы холодные. Последствия анабиоза? Отлично помню, что оделись грамотно…
Стоп, память, это потом! Ноги-то как, целы? А руки?
Пощупал-потискал, вроде все в норме, только грудь немного побаливает – с высоты все-таки упал, хоть и на местный пухляк. Черноземом тут и не пахло, пахло свежим и не очень сеном, прошлогодней грибницей, немного гнилью и сыростью. Травы много, короткой и густой, она-то и помогла уцелеть костями. Встать смогу? Я медленно подтянул колени, трава подозрительно зашуршала, и тут меня пробило страшной догадкой, заставившей вскрикнуть:
– Падла, змеи!
Ага, могу шевелиться, вон как подхватился! Сел. Голова сразу закружилась.
Трахома, где Гоблин?! Он был рядом, мы за руки держались!
В реале голос работает, не проглотил язык от страха?
– Мишка!
Тишина.
– Гоблин, ты где?
Зараза, никак не могу толком разлепить глаза.
– Э-ге-гей! Э-гей!!! Сомов, ты где?!
Казалось, что кричу громко. Прислушался. Опять нет ответа. Крикнуть, что ли, знаменитое «памагитя»? Нет, палево, лажуха полная, надо самому пробовать… В конце концов, поблизости вроде ничего не горит, не топит, никто не кусает.
Сил все еще не было, и я опять лег на спину. Уже и глаза открываются… Над головой среди туч проглядывается серое небо.
– Гоблин, падла, не пропадай! Э-ге-гей! Э-гей!!! Меня слышно, а?! – И зачем-то добавил: – Помощь кому-нибудь квалифицированная требуется?
А про себя произнес: «Только сперва на ноги встать помогите».
– Гоб!
Неподалеку кто-то тихо застонал.
Есть! Он рядом! Я приподнял голову и тряхнул черепом два раза, облизал пересохшие губы – все еще не прошло. С-сука…
– Сомов, ты цел?
– Наотшиб приняли, черти, – раздался хриплый голос. – Живой. Мутит. Лежу…
Так, пока допрос окончен. На ноги надо встать, надо, Костя. Ладно, информация треба, пора возвращаться в свет божий.
Где. Мы. Находимся?
Воздух годный. Климат в пределах нормы. Среда? Так выясняй!
Неподалеку на траве лежала хорошая толстая палка. Кривая, но это ничего, сойдет.
Я подтянулся на локтях и осторожно пополз к ней – куда сейчас без палки… Медленно протянул руку. Все равно не достаю! Опять устал! Ну, переносчики, найти бы вас да поговорить с глазу на глаз по душам… И все-таки мне было уже проще – чуть в стороне из земли торчал толстенный коричневый корень, узловатый, местами пупырчатый, вполне-вполне. Я примерился, уперся в него правой ногой. Думаете, на мне хорошие высокотехнологичные ботинки? Водоотталкивающие всесезонки с вибрамами – и на гололеде красота, и вода не пробивает? Не-а. Сапоги.
Р-раз! Сделано! Достал! Теперь у меня есть самый главный для человекообразной обезьяны предмет – палка. Почти высохшая деревяха, кора облетела. Длиной примерно в полтора метра. Твердое дерево, доброе. Орудие труда.
И вставай, вставай, не жди, не то опять рухнешь! А что чуть потрясывает – так это от страха, это нормально.
Стою! Ох, елки ж… Не шевелись пока особо! Лес… Высокий! Матерый. Поляна.
Быстрей думай! Что еще видишь?
– Кастет!
– Я уже встал. Мишка, не торопись, у тебя масса больше. Очухивайся, я рядом.
– Хорошо, – простонал друг.
Зажав в руке столь важный для меня предмет, я, разлепив пересохший рот, смотрел на открывшийся пейзаж. Даже сделал пару шагов вперед, дурачина. Чуть не упал. Все-все… Лучше бы сесть, честное слово, в следующий раз так дергаться не буду – сердце выскочит.
