© Анатолий Васильевич Шамов, 2022
ISBN 978-5-0056-9929-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Художественный образ в поэзии – это, собственно, создание с помощью ограниченного пространства текста зримой, а через воображение и чувственной формы явлений незримой духовной жизни лирического героя. Поэтический образ создается через перенос сходства, скажем, явления природы на явление духовной жизни человека, т.е природу самого человека, его микровселенную – его внутренний мир – по признаку, общему для обоих этих понятий. Метод сюрреализма позволяет создавать свежие художественные образы на грани сознания и подсознания. Это, собственно, и есть творчество.
И У ДВЕРИ, ТЫ ТИХО СКАЖЕШЬ… Я ПОШЛА
Тем светом …пусть душа напьётся,
С зелёно – черных глаз твоих.
Пусть сердце напоследок встрепенётся,
Не делим больше мир мы на двоих.
Неповторимо мы с тобой любили,
Те девять лет прошли, как год один.
Друг другу другом… каждый были,
Себе сегодня каждый господин.
Не верится и не принять и как бы надо,
Уходят смыслы, трудно осознать.
И как бы падает храм, оба мы не рады,
Ты хочешь… мне тебя не удержать.
Сойдёт на душу как бы просветление,
И у двери, ты тихо скажешь… я пошла.
И словно солнце упадёт в знамение,
Ты годы эти мне женой была.
Тем светом…
Секс без смыслов… не нужен чужой
В зимний вечер, ты помнишь, снег падал,
Штриховал белым следом пальто.
Мы смеялись, шутили, а рядом был дьявол,
Хоть искрился снежок у дороги светло.
Что творилось в душе… Бог лишь, знает,
Я неистов был, помнишь, с тобой.
Знать, не каждый нам грех прощают,
Мы расстались… жизнь стала игрой.
Счастлив мудростью… тем, что можешь,
Весь в делах, а в душе непокой.
Счастье – чувствовать то, что ты хочешь,
Секс без смыслов… не нужен чужой.
В зимний вечер… один у камина
Пью коньяк и доволен удачной судьбой.
Хоть стоят столько лет в шкафу вина,
Те, что мы… не распили с тобой.
Джокондой снова смотришь на меня
Код глаз твоих расшифровать пытаюсь,
Джокондой снова смотришь на меня.
Я твоим взглядом часто вдохновляюсь,
Пишу от случая… посередине дня.
Пленительная власть очей известна,
Забытым колдовством полны глаза.
Твою улыбку помнить буду вечно,
Скажу, что без неё грустит моя душа.
Ты смотришь на меня… и я хмелею,
И бросил все дала и не прогнать меня.
Только с тобой я нежным быть умею,
С тобою в смыслах только жизнь моя.
В код глаз смотрю, как в откровение,
Зовёт стремление губ и нежность рук.
Давно я жив твоим искусом от мгновения,
И сказкой глаз твоих жив, милый друг.
Оба с Музой мы поисписались и пьяны
Напишу про жизнь и про разлуку,
Про любовь девицы… в сказке сны,
Про войну, и в вере раненую душу,
Про подснежники и цвет весны.
Напишу стихи о старом ветеране,
И о том, как выстоял народ в войну.
Об Афгане напишу, о старой ране,
И о том, как любим мы свою страну.
Не судите строго за стихи простые,
Вам… знакомо чувство красоты.
Я строкой напомню истины святые,
Ваши же про молодость мечты.
Напишу под светлый, быстрый дождик,
В позднем сентябре о прелестях весны.
Полночь… ангел с неба покидает дворик,
Оба с Музой мы поисписались и пьяны.
Может я упаду в час отечества, где-то в степи
Офицеру, истинно русскому поэту акмеисту Н. С. Гумилёву, (24—26 августа 98 лет со дня трагической гибели философа и поэта)
От наследия времён вдруг душа разболится,
Красный аист взлетит… свет закроет крылом.
Швондер, Шариков мне вдруг в лицо рассмеются,
Большевик смажет лоб мне зеленкой крестом.
Ты расстрелян давно в двадцать первом за слово,
Слово нёс ты Христа по Руси и Голгофу нашёл.
Кочергу ты вязал, на смех гнул сталь подковы,
Смерть ты принял, как Господа… вечную боль.
От наследия… кровь закипает под сердцем,
Красно в поле от крика… журавлей октября.
Ты сегодня ожил, чтоб сказать нам о миссии, чести,
О служении Христу и о песне простой звонаря.
Черный аист летит… время в точку сжимая,
Кости предков белеют по просторам великой Руси.
Прими строчку мою… боль времён понимая,
Может я упаду в час отечества, где-то в степи.
Когда бы не было любви, то жили бы убого
В безумстве дней живём, высокого экстаза,
В горячей неге тел, биении двух сердец,
В движении душ и воле соколиной глаза,
Твоя любовь… как единение двух колец.
В медовый месяц, чувства притупились,
Люблю я деву… сутки кругом голова.
От высоты души к инстинктам опустились,
Забывали всё и вся, забывали все слова.
Благодарю… за то, что даришь от природы,
За естество благодарю, за сердца высоту.
За состояние единения и святой свободы,
За резонанс двух душ, доверия простоту.
В безумстве дней… нас не судите строго,
Приходит вовремя всё, вовремя уйдёт.
Когда бы не было любви, то жили бы убого,
Я знаю, что когда-то, вам, тоже… повезёт.
Ношу одежды черные, так много лет
Пророчим часто сами мы свою судьбу,
За выбором своим идём неверным.
И не виновен Бог, не принявший мольбу,
Так трудно помогать глупцу и грешным.
Богатство смысл теряет, если пользы нет,
Когда запреты потеряли изначально силу.
Ношу одежды черные, так много лет,
А те, что в белых, те давно душой остыли.
Пишу поэзию… сестру крови своей,
Мы помним с ней с веков Руси начало.
Ваяю я портрет сестры с стихов —камней,
Нам на веку с ней и добра, и зла хватало.
Краюху хлеба надломлю и… поделюсь,
За чистоту души Отец грехи прощает.
Огонь свечи по зеркалам, где я молюсь,
От света зло там, в зазеркалье, умирает.
Ночи Крыма легки, чудотворны, волшебны
Обольстит, опьянит, позовёт и обманет,
Эта ночь фонарей и морской синевы.
Луна Крыма – она ни во что нас не ставит,
Только силой её мы полны сил любви.
Расшибётся волна, ускользнёт и обманет,
Унесёт наш привет в город чей то другой.
Эта ночь фонарей душу тонкую ранит,
И та птицей летит до звезды под луной.
Обольсти, опьяни негой счастья и воли,
Будь послушной волной под моею рукой.
Это чувство любви… до дрожания и боли
Мы назвали, ты помнишь, своею судьбой.
Ночи Крыма легки, чудотворны, волшебны,
И у моря с тобой до утра бродим мы.
Звон под утро церквей, выходные молебны,
Отврати нас, Господь, да от лжи сатаны.
Живописать в стихах тебя я не устану
Ах, Господи, как ты, мой друг, мила,
В глазах улыбка, легкая усталость.
Ты столько раз меня встречала и ждала,
Любить умела горячо, не в малость.
Мой добрый гений, милая жена,
Восторг мой снят горячим поцелуем.
От чувств слаба, полна желанного огня,
Чтоб вновь и вновь я назывался мужем.
И пусть бегут куда- то вдаль года,
Живописать в стихах тебя я не устану.
Есть служба, и меня увозят поезда,
Любить, боготворить тебя не перестану.
Несёшь ты разум с истиной, и не унять,
К тебе мне повседневного стремления.
Пусть обратит Господь нас ему внять,
Не допустить в дом зло и нетерпение.
Мой добрый гений…
Очерчен круг судьбы, я твой спаситель
В короне светлой ночи изумруд луны
Очерчен круг судьбы, я твой спаситель.
