1. Вместо пролога
Снег на тротуаре постепенно превращался в воду, смешанную с оттаявшей грязью, хотя до конца зимы оставалась еще пара недель. А образовавшаяся под ногами слякоть, местами переходящая почти что в лужи, мешала идти и вынуждала постоянно выбирать дорогу.
Небо окрасилось под цвет дороги и стало таким же неровным, как по структуре затянувших его облаков, так и по их цвету, переходящему из серого в белый и обратно на всем пространстве, видимом над крышами.
Февраль в ее городе всегда разный и до безобразия непредсказуемый. Или минус тридцать или плюс один – как повезет. С осадками то же самое. Может весь день светить солнце, заливая окружающее пространство вангоговскими цветами и оттеками. А может случиться, вместо неба над домами повиснет серая неподвижная пелена, на которую даже смотреть нет никакого желания. Или пойдет мелкой белесой крупой запоздалый февральский снег.
Каждый год этот месяц отмечен одним и тем же ощущением, связанным со сменой времен года и обязательно переходящим в ожидание чего-то нового и настолько радостного, что слова подобрать невозможно. И хотя февраль всегда тянется долго, это его свойство только обостряет ожидание, делая предчувствие весны более ощутимым и осязаемым.
В один из таких дней она гуляла по городу. Без особой цели, скорее просто по привычке время от времени выходить на улицу и погружаться в атмосферу дневной суеты. Звуки и шумы, движение, происходившее вокруг, оживляли ее и приводили в чувство.
Два дня назад ей исполнилось восемнадцать. Возраст, прописанный во всех законах как начало взрослой жизни. Впрочем, до этой жизни было не близко. Одиннадцатый класс школы, предстоящие экзамены и еще раз экзамены.
Набросаем небольшой портрет. Она мечтает поступить на психолога. Уже полтора года мучает учебники биологии и обществознания, пару подготовительных пособий. Читает урывками книги посерьезнее. Особенно Юнга, мысли которого кажутся ей чем-то на грани нереального.
Она вообще много читает. Ищет в книгах ответы на волнующие вопросы, свойственные молодому возрасту… Или идеалы характера и поведения, примеры для подражания… Как бы то ни было, но книги она любит. Точнее сказать, открывает их, даже когда они особо не нравятся, считая, что обязана прочесть.
Несколько давних подруг разнообразят жизнь, вытягивая время от времени на улицу или еще куда-нибудь. Есть и аккаунты в соцсетях, где она бывает редко и пишет еще реже.
Смеется она тоже редко. Смех не ее стихия, и если приходится выражать радость и веселье, то обычно улыбкой, теплой и лучистой, сияющей откуда-то из глубины.
Другим источником сияния являются глаза. Цвет их неопределенный: то ли серые, то ли зеленые. И за светом, который пробивается через них, оттенок еще менее очевиден для окружающих. Глаза ее смотрят как бы сквозь предметы, куда-то вдаль или в самую суть окружающих вещей. Взгляд ни за что не цепляется, и словно пытается проникнуть туда, куда зрение обычно не способно.
Однако же она не кажется отрешенной от мира и живо реагирует на все происходящее вокруг. Можно назвать ее чувствительной, хотя мало какие из ее эмоций заметны окружающим.
Примерно такой портрет вырисовывался перед прохожими в этот день, по крайней мере, внешняя его часть. Другое, что было в ней, можно дорисовать после знакомства. Хотя даже те, с кем она знакома давно, не могут с уверенностью сказать, что видели ее душу во всей глубине. Разве только отдельные, редкие блики скрытого от посторонних внутреннего мира.
Следует еще добавить, что она влюблена. Канун весны, возраст, природная тонкость чувств – все это, словно опасная смесь ингредиентов, дающая непредсказуемую реакцию…
Улица прерывается поворотом во двор: через минуту она зайдет в подъезд. На этом знакомство заканчивается.
2. Зарисовка
Она села на диван и стала искать глазами что-нибудь, напоминающее о вещах, которые забыла сделать. Забывала она не часто, но иногда это все-таки случалось.
Платье висит на дверной ручке шкафа вполне к месту: завтра праздник в школе (слово «дискотека» она терпеть не могла). А забыла она что-то другое. Сотовый. Да, нужно позвонить Тане, договориться, решили вмести идти. Что еще. Плейер зарядить нужно. Убрать в стол тетради (что она сразу сделала).
Обычная комната в пятиэтажке, не то, чтобы заваленная вещами, но обставленная очень плотно, была ее домом, самой домашней его частью. Интерьер здесь постоянно менялся, как правило, за счет чего-то временного, мелкого. А постоянная смена деталей создавала ощущение, что меняется сама комната, то увеличиваясь зрительно, то уменьшаясь, то погружаясь в хаос, то упорядочиваясь. Ей иногда приходила в голову странная и немного жуткая мысль, что комната дышит, словно живое существо.
Когда окружающее пространство казалось ей излишне тесным, а стены близко расположенными друг к другу, она подходила к окну, из которого был виден узкий карниз, тонкая кайма кирпичной кладки и двор, упиравшийся в такую же пятиэтажную панельку, как и у нее. Окна по вечерам, когда темнело, светились там яркими пятнами, а еще меньшими и более близкими пятнами были лампы нескольких разбросанных по двору фонарей. Заметны были и другие источники света, которые появлялись вечерами в оконных проемах дальше стоящих домов, выглядывавших своими верхними этажами из-за крыши соседнего. Они выглядели в силу своей отдаленности как огоньки, которые под влиянием дрожавшего ветреного воздуха мигали подобно звездам, так что контуры их казались зыбкими и непостоянными.
Именно на эти огоньки чаще всего она обращала свой взгляд, пытаясь проникнуть куда-то вдаль, в глубину вечернего неба. Ее не оставляло ощущение, что ширма видимого за окнами пейзажа вот-вот приоткроется, и за ней явится что-то приятное и очень знакомое, но в то же время, скрытое за повседневностью.
Размышления на этот раз прервал вошедший в комнату отец:
– Готовишься? – он любил как бы шутя задавать совершенно необязательные вопросы, какими обычно поддерживают разговор. Стоит признать, что эта его привычка поднимала настроение окружающим.
– Да, собиралась как раз.
– Мама просила зайти, – добавил он. – Она там кое-что нашла. Говорит, тебе понравится.
– Хорошо, сейчас.
Ставим плейер на зарядку, еще раз поправляем платье, висящее на ручке шкафа. Теперь можно пойти и узнать, что там такое.
Квартира представляла собой три комнаты, две из которых располагались друг напротив друга и выходили в коридор, освещение в котором обычно не включали. В этом не было необходимости: свет из комнат хотя бы немного дотягивается до всех его уголков, а выключатель находится в дальнем конце, ближе к кухне.
