Проснувшись от беспокойства, я подняла голову с подушки и обнаружила, что будильник еще не зазвенел. Я выпрыгнула из кровати, чтобы подготовиться к первому дню на новой работе. Взволнованная, я проехала через весь город, предвкушая встречу с интересными людьми и удовольствие от того, чем буду заниматься.
Я только что уволилась из весьма успешной некоммерческой благотворительной организации, в которой меня устраивало все: люди, высокие идеалы, хорошая зарплата. Но, проработав там четыре года, я поняла: несмотря на то что цель, к которой мы все стремились, очень важна, мне не хотелось бы углубляться в дебри энергетической политики для того, чтобы сделать долгосрочную карьеру и связать себя с проблемами сохранения окружающей среды. На работе меня ценили, и я была причастна к улучшению мира, но у меня отсутствовало чувство незаменимости. Казалось, другие люди с похожими убеждениями и умениями запросто справились бы с моими обязанностями. С каждым днем я все больше в этом убеждалась и все меньше ощущала свою значимость. Несмотря на то что мне было тяжело расставаться с замечательным коллективом и хорошей рабочей обстановкой, я все-таки решилась устроиться на новую должность, которая больше сочеталась с моим образованием писателя и любовью к литературе. Я согласилась на низкую зарплату, короткий отпуск, мизерные пенсионные отчисления и отсутствие медицинской страховки ради работы, которая оказалась шагом назад в моей жизни. Тогда я еще не подозревала, какой пинок уготован мне судьбой.
Я припарковалась и перешла через дорогу. На мне был лучший костюм, и мне оставалось только надеяться, что никто не заметит, как я вспотела от волнения. Поднявшись на лифте и пройдя в холл со скучным линолеумом, я отыскала нужную дверь. Сделав глубокий вдох, я вошла и увидела трех человек, с которыми мне предстояло делить каморку, первоначально предназначавшуюся для двух университетских профессоров. Мы познакомились. Затем я взглянула на свое рабочее место и… ничего не обнаружила. Ни компьютера, ни ручек, ни скрепок, ни бумаги, ни телефона, ни даже стула, только пустой стол. Я смутно осознала, что совершила ужасную ошибку! Но было поздно что-то менять. Я решила довольствоваться этим и надеялась, что все уладится, когда я освоюсь. (Ошибка номер два.)
На протяжении шести месяцев я пыталась организовать работу, чередуя походы в туалет, где можно было попаниковать, поплакать и успокоиться, с отчетами перед тремя менеджерами по управлению, пребывающими в постоянном унынии из-за сверхурочных и мизерной зарплаты. Дела шли плохо, а руководители не желали ничего менять. Через семь месяцев мне уже не хотелось вылезать из кровати по утрам. В отчете о моей работе говорилось, что я не получу обещанного повышения, поскольку исполнительному директору, постоянно отсутствующему в офисе, требовался человек, умеющий «читать мысли», с чем я конечно же не справлялась. На следующий день по электронной почте я отправила заявление об уходе через месяц. На счете в банке у меня была 1000 долларов, а долг по студенческому кредиту составлял 28 000 долларов.
Я всегда гордилась своей способностью выживать, настойчивостью и умением сводить концы с концами. Я была суперответственной девушкой, которая с пятнадцати лет начала зарабатывать деньги. Сейчас я просто не могла заставить себя уволиться и найти другую работу. Мне казалось, что я схожу с ума. Я не знала, чем заплатить за квартиру. Как мне заработать? Я осмотрелась в поисках тех вещей, которые можно продать. Все, что у меня было… книги. Мои любимые, лучшие друзья. Собрав три четверти своей библиотеки, я отправилась к Мо, в магазин рядом с университетом Беркли, где продавец тщательно их просмотрел. Казалось, что он роется в моем нижнем белье. Каждый раз я задерживала дыхание, когда книга проходила через руки оценщика. С минуту он что-то царапал на клочке бумаги, видимо, подсчитывая, затем поднял глаза и спросил: «Наличные или чек?» Я не поняла вопроса, потому что продавала книги в первый раз. «Наличными 150 долларов. Чек на 300 долларов». Перед тем как это осознать, я услышала сдавленный голос: «Выпишите, пожалуйста, чек». Я не поняла, кто это произнес, но поскольку в магазине больше никого не было, то, скорее всего, это сказала я.
В это трудное время я усвоила очень важную вещь. Все, чем я занималась, – это изучение
