Глава первая
ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
В аэропорт мы с мамой приехали на машине с открытыми окнами. В Финиксе было плюс двадцать пять, в бескрайнем голубом небе – ни облачка. Прощаясь с Аризоной, я надела свою любимую блузку, белую с шитьем, но в руках несла теплую парку.
На северо-востоке штата Вашингтон притаился маленький городок Форкс, где погода почти всегда пасмурная. Осадков там выпадает больше, чем на всей территории Соединенных Штатов. Из этого унылого, наводящего тоску города мама сбежала, прихватив меня, когда мне было всего несколько месяцев. До четырнадцати лет я каждое лето ездила в этот жуткий город, а потом взбунтовалась, и три последних лета мой отец Чарли брал меня на две недели в Калифорнию.
И вот я переезжаю в Форкс, причем по собственной воле. Решение далось мне нелегко, потому что этот городок я люто ненавидела.
Мне нравился Финикс с его ослепительно ярким солнцем, зноем, шумом и вечной неугомонностью.
– Белла, – позвала мама, и я догадалась, что она сейчас скажет. – Еще не поздно передумать, – в тысячу первый раз предложила она.
Мы с мамой очень похожи, только у нее короткие волосы, а у глаз морщинки – она часто улыбается. Я заглянула в ее большие, по-детски чистые глаза, и сердце болезненно сжалось. Неужели я бросаю свою милую, любящую, недалекую маму? Конечно, теперь у нее есть Фил, который позаботится, чтобы счета были оплачены вовремя, холодильник не пустовал, и в машине хватало бензина, но все же…
– Хочу уехать, – твердо сказала я. Врать я все гда умела, а в последнее время так часто повторяла эти слова, что почти поверила в них сама.
– Передавай привет Чарли, – сдалась мама.
– Обязательно, – вздохнула я.
– Мы расстаемся ненадолго. Пожалуйста, не забывай, что можешь вернуться в любую минуту… Если что-то случится, позвони, и я за тобой приеду.
– Ни о чем не беспокойся, – уверенно отозвалась я. – Все будет в порядке. Мама, я тебя люблю!
Рене храбрилась, но я чувствовала, что она не до конца откровенна. Потом она прижала меня к себе, мы поцеловались, и я пошла сдавать багаж.
Итак, впереди четырехчасовой перелет до Сиэтла, затем пересадка, еще час до Порт-Анжелеса и, наконец, час езды на машине до Форкса. Летать мне нравилось, а вот целый час в машине с Чарли – это меня не радовало.
Нет, папа вел себя отлично и, казалось, искренне обрадовался, что я решила перебраться к нему. Он уже записал меня в школу и обещал подыскать машину. Проблема заключалась в том, что ни меня, ни Чарли разговорчивыми не назовешь, да и обсуждать нам почти нечего. Вне всякого сомнения, мое решение уехать из Финикса немало его удивило: как и мама, я не делала секрета из того, что ненавижу Форкс.
Порт-Анжелес встретил меня проливным дождем. Впрочем, я восприняла ливень не как дурной знак, а скорее как что-то неизбежное. С солнцем я уже попрощалась.
Папа приехал за мной на патрульной машине. Это я тоже предвидела, ведь для всех жителей Форкса Чарли – шеф полиции Свон. Вот почему, несмотря на стесненность в средствах, я решила купить собственный автомобиль – не хотела разъезжать по городу на машине с мигалками. Мне кажется, именно патрульные машины создают пробки на улицах.
Спускаясь по трапу самолета, я поскользнулась и упала прямо в объятия отца.
– Рад видеть тебя, Беллз, – промолвил он, осторожно опуская меня на землю. – Ты почти не изменилась. Как Рене?
– С мамой все в порядке. Я тоже рада встрече, папа. – Чарли я звала его только за глаза.
О чем же с ним разговаривать?
Багажа у меня было совсем немного. Аризонский гардероб для Вашингтона не подходил. Мы с мамой постарались купить побольше теплых вещей и потратили кучу денег, но того, что купили, явно не хватит.
– Я нашел тебе классную машину, и цена подходящая! – объявил отец, когда я устроилась на переднем сиденье и пристегнулась.
– Что за машина? – решила уточнить я. Почему-то мне не понравился тон, которым он сказал «классную».
– Ну, вообще-то это пикап, «шевроле».
– Где ты ее нашел?
– Помнишь Билли Блэка из Ла-Пуш? – Ла-Пуш – небольшая индейская резервация на побережье.
– Нет.
– Прошлым летом мы вместе ездили рыбачить, – подсказал Чарли. – А теперь он в инвалидном кресле и за руль уже не сядет, так что пикап отдает дешево.
Именно поэтому я не помнила Блэка. Мне всегда удавалось блокировать болезненные и ненужные воспоминания.
– И сколько пикапу лет?
По выражению лица Чарли я поняла, что этого вопроса он опасался.
– Ну, Билли вложил в мотор кучу денег, и работает он теперь как часы.
– Сколько лет пикапу? – Пусть Чарли не надеется, что я сдамся без боя!
– Билли купил его году эдак в 1984.
– Он купил его новым?
– Вообще-то, нет. А год сборки… ну, конец пятидесятых – начало шестидесятых, – нехотя признал Чарли.
– Чар… Папа, я же не разбираюсь в машинах и, если что-то сломается, починить не смогу. А на механика денег нет…
– Ради бога, Белла, тачка – просто зверь, таких больше не делают!
Что же, «зверь» звучит неплохо.
– И сколько Билли хочет за «зверя»? – В финансовых вопросах придется быть бескомпромиссной.
– Вообще-то я его уже купил и собирался тебе подарить. Добро пожаловать в Форкс, Белла!
Вот так! Бесплатно!
– Ну, зачем же, папа! Я вполне могу позволить себе купить машину.
– Да ладно! Хочу, чтобы тебе здесь понравилось! – заявил Чарли, внимательно наблюдая за дорогой. Особой чувствительностью отец не отличался. Наверное, это передалось и мне – отвечая, я старалась не встречаться с ним взглядом.
– Огромное спасибо, папа! Я очень рада! – Зачем напоминать, что в Форксе мне в принципе не могло понравиться. Совершенно необязательно портить настроение Чарли, тем более что дареному пикапу в зубы не смотрят.
– Ну что ты, Белла! Всегда пожалуйста! – смущенно пробормотал он.
Немного поговорив о погоде, для которой существовало только одно определение – «паршивая», мы стали молча смотреть в окна.
Справедливости ради стоит заметить, что за окном было очень красиво. Море зелени: листва, мшистые стволы деревьев, на земле – толстый ковер из папоротника. Даже просачивающийся сквозь листья свет казался зеленым. Похоже, я попала на зеленую планету!
