Максим поднялся по ступеням и резко рванул старую деревянную дверь. Створка грохнула о косяк. По скошенному козырьку над лестницей проскрежетала ледышка. Она шлепнулась на мокрый асфальт и раскололась надвое.
– Ты меня убьешь! – выкрикнула Алина. – Поосторожнее там!
– Я волнуюсь, – Максим старался отвечать как можно спокойнее, стараясь лишний раз не злить жену. – Всегда немного переживаешь, когда покупаешь квартиру.
Алина отодвинула его в сторону и вошла первой. Максим шагнул следом и остановился посередине офиса, растирая замерзшие ладони. На безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо.
– Это агентство недвижимости «Парус»? – Алина тряхнула головой, расстегнула воротник и села в кресло. Ее спина осталась прямой.
За конторским столом, перед экраном компьютера, сидела маленькая черноволосая девушка с по-восточному чуть раскосыми карими глазами. В них Максим отчетливо прочитал: «Можно подумать, на вывеске не написано».
По стенам висели репродукции известных картин: «Утро в сосновом лесу» Шишкина, пейзажи Архипа Куинджи. И – ни к селу ни к городу «Апофеоз войны» Верещагина. Груда черепов – странный способ привлечь посетителей.
– Что же вы? Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся. Я – Олеся Вадимовна Андреева, ваш риэлтор, – затараторила девушка.
Про себя Максим решил, что будет называть ее просто – Олеся.
Алина презрительно посмотрела на нее и словно выплюнула в лицо:
– Для вас – Алина Георгиевна!
Максим пристроился на краешке стула, снял вязаную шапку и расчесал пятерней темные с проседью волосы:
– Максим Игоревич… Безымянный. Можно просто Максим, – сказал он едва слышно. – Нам нужна двухкомнатная квартира. Обязательно двухкомнатная, понимаете? В других агентствах нас цены… как бы это сказать… не устраивают. Вот, посоветовали вас.
Максим бросил на жену беспомощный взгляд, но так и не дождался ее поддержки. Она сидела безмолвно, изображая из себя размалеванную восковую фигуру в голубой норковой шубке.
– Какой суммой вы располагаете? – Олеся перешла на официальный тон.
Максим ответил и повернулся к окну. Разочарование девушки он уловил практически затылком. Не будет у нее сегодня хорошего «интереса» – комиссионных агентству.
Олеся потыкала пальцем с обкусанным ногтем в клавиатуру компьютера и тяжело вздохнула:
– Маловато для двушки. Но что-нибудь можно подобрать. Вы готовы поехать со мной? Есть три варианта.
Неожиданно даже для себя Максим повернулся и глянул Олесе прямо в глаза. Она покачнулась на стуле, но вовремя схватилась за стол. Что эта девушка с чистым лицом и душой вообще здесь делает? Ей совершенно не подходит работа риэлтором. Ей тяжело, невероятно тяжело врать человеку в глаза. А без этого в работе с людьми никуда.
– Вам нужно продать сегодня хотя бы одну квартиру? – почти шепотом спросил он. – Это не поможет. Вас все равно уволят. Слишком вы…
– Максим! Хватит уже! – Алина только не заскрежетала зубами. – Как же ты мне надоел! От тебя один позор!
Негодование жены хлестнуло, словно удар плети. Максим сжался и сложил руки на груди, разглядывая линолеум на полу.
– Может, мы все-таки посмотрим жилье? – Олеся встала.
– Разумеется, – ответила Алина. – Прямо сейчас.
Олеся надела полупальто и вышла из офиса в пасмурный зимний день. С неба медленно падали крупные хлопья снега.
– Сюда, пожалуйста, – Олеся открыла двери синей малолитражки.
Алина, прямая, как корабельная мачта, села впереди. Максим снял спортивный рюкзак и пристроился на заднем сидении.
– Не пристегивайтесь. У нас не принято! – Олеся улыбнулась и нажала на кнопку стартера. Мотор мягко заурчал. Автомобиль, ломая колесами лед мелких лужиц, покатил мимо старинных домов.
Две смежных комнаты в общежитии Алина с негодованием отвергла:
– Это настоящие трущобы! Общей кухни мне только не хватало! Можно запросто подцепить заразу!
Она демонстративно хлопнула дверью.
Половина частного дома в поселке за рекой не понравилась Максиму:
– Мы с Алей не водим машину. После семи отсюда не уехать.
– Откуда вы знаете? – Олеся взяла Максима за руку и тут же отпустила. Ее пальцы почти обжигали кожу. К счастью, Алина этого не заметила: она беседовала с хозяйкой дома.
– На расписании написано. Я успел прочитать, когда мы поворачивали.
Врать вот так, в глаза, было крайне неприятно. Даже человек с орлиным зрением вряд ли разобрал бы мелкие буквы, да еще за ту долю секунды, на которую открылась желтая табличка». Здесь нужен бинокль, а еще лучше подзорная труба… «Нет у меня никаких способностей – твердил Максим сам себе – нет и никогда не было! Все это – чушь, галиматья!»
Вслух же он сказал:
– Это жилье нам не подходит, простите. К тому же частный дом – вечный ремонт и стройка. Вы говорили, вариантов три?
– Да, есть еще один. Но…
– Что-то не так?
– Нет, все в порядке.
Олеся неумело лгала. Максим ощупал ее взглядом, и девушка сжалась, как воробышек на ледяном ветру.
– Не надо мне говорить неправду. Я понимаю, это ваша работа. Но все же…
– Там рядом… мясокомбинат, – выпалила она.
Максим сунул руку под шапку и поскреб макушку:
– Не понимаю, если честно. Запахи от него, что ли, мерзкие?
– Мясокомбинат закрыт с начала девяностых. Одни развалины.
– Тогда никаких проблем не должно быть…
И вдруг Максим увидел его. То ли бомжа, то ли просто местного алкоголика и попрошайку. Пожилой мужчина в старом, залатанном пальто, поскальзываясь на замерзших лужах, брел прямо к ним. От запах перегара и табака Максим сморщился и чихнул.
– Слышь, парень! – хрипло сказал незнакомец, обращаясь к Максиму. – На опохмел не хватает. Хошь крутую штуку продам? Вещь!
Алкоголик извлек из складок пальто длинный нож в красно-коричневых ножнах. Сердце забилось, руки сами потянулись к вожделенному предмету.
– Армейский штык-нож! – воскликнул Максим, чуть не прыгая от нетерпения. – Сколько?
Пьяница назвал цену.
– Не многовато?
– Да глаза-то разуй! Он и как пилка работает, и проволоку перекусить можно. И это… я в спецназе служил, там абы что не выдавали. Да бери, не макет какой-нибудь, самый настоящий!
Максим взял штык-нож, обнажил матовый, не блестящий клинок и провел по нему рукой. Вложил оружие обратно в ножны и отсчитал деньги:
– По рукам!
– Вижу, настоящий мужик. К автомату патроны нужны, а нож – он всегда готов! Как пионер, ха-ха! – алкоголик скомкал купюры, сунул их в карман, развернулся и побрел обратно.
По нервам хлестнул гнев жены.
– Так! – прорычала Алина. – Снова ты на какую-то дрянь деньги потратил! Помяни мои слова, я когда-нибудь выброшу твой хлам на помойку!
